А еще он взял армейскую панаму, коврик и черные очки, словно собрался загорать на пляже.
— Хорошо! Валяться бы вечно на песочке.
— Нет, так не пойдет, — вмешался Давыдов. — Так ты похож на распиздяя. Надо, чтобы все было по-настоящему.
— В смысле? — обиженно спросил Березин.
— Надо взять кроссовки или ботинки. Очки можно оставить. С очками даже правдоподобнее. Бинокли подберите.
Березин повздыхал, как корова на лугу, обиделся и в знак противоречия выбрал беговые тапочки с шипами. Давыдов терпеливо покачал головой и открыл ящики с оружием.
— Я эту армию во сне видеть не хочу, — сказал Березин, швыряя «вьетнамки» в кусты. — Ебическая сила!
Оружие им вернули прежнее, а капитану предложили на выбор: девятимиллиметровый ВСК-94 с ночным прицелом, М16 и АКМС под патрон семь и шестьдесят два сотых миллиметра. Опять же из принципа он взял РПК и четыре магазина к нему по семьдесят пять патронов, ну и всякого добра понемножку, гранаты, нож и фонарик.
— Зачем нож-то? — спросил Бараско.
— Повоюем напоследок.
— Ну ты и здоров, — с восхищением согласился Бараско, намекая, что все это утащить сможет только Илья Муромец.
Давыдов тоже одобрил его выбор, заметив лишь, что для серьезного боя патронов маловато.
— Ну да ладно, обойдется, — сказал он как-то неопределенно, что Косте не понравилось.
Его вообще настораживал Давыдов. Крепкий и скуластый, загорелый до черноты, он был непонятен, как может быть непонятен человек из другой вселенной. Бойцов у него хватает. Зачем мы ему? — удивлялся Костя. А многоопытный Бараско молчал и был сосредоточен на обмундировании. Казалось, его не волнует, куда и зачем они едут. Хитрит, догадывался Костя. Хочет расколоть Давыдова.
Они уселись в пустую телегу и поехали в полной темноте.
Вначале Костя пытался каким-то образом сориентироваться, запоминал дорогу по звездам, а затем плюнул, поняв, что ему это не удастся. Хотя, конечно, кое-что он запомнил: вначале они ехали по ровной дороге, потом — по ухабистой, телега то взбиралась вверх, то скользила вниз, поднимая невидимые тучи пыли. Костя закопался с головой в сено и уснул.
Проснулся он оттого, что замерз и оттого что они стояли. Светало. Воздух был свежим и бодрил. Такой воздух был только в Крыму, где Костя отдыхал два сезона подряд с девушкой Ириной. Он даже хотел на ней жениться, но потом передумал из этических соображений. Нельзя жениться, если ты любишь в женщине только ноги, думал он, а остальное в ней тебя не волнует. А у Ирки были очень красивые ноги. Еще у нее были длинные степные волосы и зеленые глаза. Души же у нее, по мнению Кости, вообще не было. В общем, он два года сомневался и попутно встречался с другими девушками, а потом все же передумал.