Стараясь ступать как можно тише по мертвой прошлогодней листве, он добрался до трехметровой контрольно-следовой полосы перед самшитовым ограждением и залег в тени развесистого дерева, напоминавшего баобаб. Нейрокомпьютер биоброни автоматически зафиксировал под грунтом следовой полосы несколько свернувшихся растительных мин и предложил четыре безопасных маршрута через минное поле, однако Фред не собирался приближаться к ограждению. Свет от разгоревшихся грибных светильников неприятно резал глаза, да и сквозь плотную стену модифицированной растительности ничего не было видно, поэтому Купер мысленно активировал ночное зрение. Теперь грибное сияние превратилось в размытый ореол, стелющийся поверху ограждения. Заняв позицию для стрельбы, Фред перевел шлем в режим тепловизора. Пумы тут же оказались выделены на фоне остывающего в сумерках массива ограды огромными оранжевыми пятнами. Они вяло порыкивали, одна то и дело цепляла когтистой лапой другую, призывая ее то ли поиграть, то ли подраться. У армейских биоморфов был пониженный болевой порог и повышенная прочность кожи, поэтому не всегда удавалось понять с ходу, схватились два дружественных комбатанта насмерть или просто хулиганят от скуки. Вторая пума играть не хотела и только вяло отфыркивалась. Часовые, усевшись возле одного из ангаров и потягивая наркопиво, громко подзадоривали ее пьяными выкриками. Имперская техника была им в диковинку, их собственные устаревшие биоморфы скорее всего никогда не проявляли подобной активности.
Купер посадил Кусаку на руку и взял кошку-задиру на прицел. Разумеется, чтобы остановить или хотя бы задержать огромного боевого морфа подобного класса, придется выпустить пару сотен зубов, а с такого расстояния можно даже и не мечтать о результативном огне. И, разумеется, боевой биоморф не даст человеку спокойно выпустить в него две сотни зарядов, а преодолеет разделяющее их расстояние в несколько прыжков, мгновенно сведя преимущество дистанции на нет. Мастер-сержант в принципе и не рассчитывал на победу, сейчас ему требовалось лишь устроить как можно больше шума.
Однако сразу открывать огонь нельзя – немедленно поднимется тревога, и тогда Ларе придется иметь дело с десятком подвыпивших солдат, вывалившихся из барака. Купер опустил руку с Кусакой, нашел в траве камень размером с эксплозоидную гранату и отработанным на полигоне движением метнул его в самшитовое ограждение. Раздался протяжный звон завибрировавших сигнальных отростков растительного забора. Биоморфы тут же прекратили грызться и навострили уши. Часовые оглушительно ржали возле жилого барака, из которого доносилась визгливая музыка, и, похоже, не обратили внимания на подозрительный шум.