Так я к тому, что коней-то одних продал, а сирени три. Сейчас, опять же, яблоки повесил. На блюде. Присматривается народ. Чувствую – присматривается. Эх, был же когда-то и талант, а? Может, и сейчас есть. Вот гляжу на эту картину и думаю: точно, есть. Потому и цену заломил. Не берут. За такие деньги не берут. А мне не обидно. Она там не для денег висит. Для того, чтобы мне самому не замечать ни коней этих сытых, ни блюда с яблоками. Это мой отчет Всевышнему. Кто, значит, любовью отчитывается, кто житьем праведным, кто заслугами перед Отечеством, а я «Нежностью». Как увидел ее, понял: напишу. Пить-есть не буду, а напишу. Внутри вдруг как зазвенит что-то. И сладко и пусто. Будто ничего там больше нет. Только нежность эта. И все.
И картинка-то вышла неброская. Это вам не блюдо с яблоками. И даже не сирень. Хотя и против той ничего не имею. Что красиво, то красиво. Но нежность – она другая. Она как лепестки у этих самых полевых гвоздик. Не розовые, и не малиновые. Рваные по краям. Вплетенные в дрожащие сердечки странной луговой травы. Как там она называется?
Пусть висит. А с сиренью пора заканчивать. Руку набил, значит, души там уже не будет. А души не будет, не будет и радости. Мебелью оно в доме станет, а не картиной. А к чему? Самому мебель писать надоело.
1
Синие трусы он все-таки надел. Постоял минут пять перед зеркалом, расправив плечи и втянув живот. Потом начал медленно разогреваться, размахивая руками. Когда дело дошло до приседаний, начал принюхиваться к аппетитным запахам из кухни. Наклонившись вперед четыре раза, поочередно к правой и левой ноге с тоской подумал: «Ну, избавит меня что-нибудь от этого, или нет?»
Избавил телефонный звонок. Алексей ждал результатов вчерашнего обыска у Лейкина. Если найдутся записи Розы, все разъяснится само собой.
Барышев сразу же спросил:
- Леша, не можешь приехать ко мне на работу? Знаешь, где находится ваше районное отделение милиции?
- Найду. А что случилось?
- Лейкина допрашиваем. А он молчит.
- Нашли что-нибудь?
- Нашли, - загадочно сказал Серега.
- Тетрадь?
- Хуже. Ты приезжай.
«Что может быть хуже?» – подумал Алексей, поспешно натягивая джинсы. Жена успела только крикнуть уже в распахнутую дверь:
- Когда приедешь?
Он махнул рукой, выскочил из дома. В голове мелькнула мысль: «Вот тебе и отпуск. Зато весело»
Веселее и быть не могло, потому что Лейкин криво усмехнулся, увидев бывшего одноклассника:
- А вот и коммерческий директор. Фирмы «Алексер». Красивая легенда, Леша. Только зачем было мне с самого начала врать?