Огонь с обеих сторон стал стихать, противники разошлись: одни спешили к деревне, другие — к лесу.
— Ну, ребята, теперь, кажется, все ясно. Подождем партизан.
Галушкин повесил автомат на грудь и вышел на полянку. А к ним уже подбегали люди. Конники опередили пеших. К Галушкину подскакал молодой усатый мужчина. Потрепанный треух на нем был лихо сдвинут набекрень, черные глаза горели, в правой руке его поблескивала шашка.
— Эх ты! Смотри-ка, прямо — Чапай! — не сдержался Правдин.
— Кто такие? — строго крикнул тот.
Сдерживая разгоряченного коня, всадник поглядывал то на Галушкина, то на его ребят. Галушкин схватил коня за повод.
— Тише, Аника-воин! Разошелся!
— Что-о-о?
Галушкин вскинул автомат. Конь взвился свечой, заржал. Ребята стали с Борисом рядом, подняли оружие.
К коннику бросился высокий белобрысый парень, поймал повод:
— Ты что, Черняк? Не видал разве, леший, как они в тыл фрицам ударили?
— Не кричи, Серега, сам вижу, — ответил кавалерист. Он ловко кинул шашку в ножны и соскочил с лошади. — Извиняйте, браты, погорячился малость. Спасибо вам за подмогу!
— Вот это другой разговор, — сказал Галушкин, опуская автомат и протягивая ему руку.
К ним подходили люди, подъезжали скрипучие возы, на которых среди домашнего скарба плакали дети, стонали раненые, женщины громко причитали по убитым. Пестро одетые партизаны обступили ребят.
— Прижали нас, проклятые германцы, ни туда, ни сюда, хоть кротами в землю лезь! — говорил молодой партизан.
— Верно! Думали, совсем пропали, а тут вы! Ух и подмогли ж, хлопцы, право слово. Спасибо! — почти кричал пожилой партизан, вытирая темное морщинистое лицо рукавом ватника.
— Молодцы, вовремя подоспели, а то бы хана! — говорил третий.
— И откедова вы такие геройские взялись? — спросил старик с окладистой бородой, — в рваном брезентовом дождевике, кнутовищем сдвигая на затылок заячий треух и прищуривая подслеповатые глаза.
— Да с неба они небось свалились, дорогие! — крикнула с телеги краснощекая тетка и хлестнула кнутом сопящего от натуги мерина. — Но-о-о! Пошел, родимый! Но-о-о! Давай, дава-а-ай! — кричала она, стараясь выбраться из колдобины, в которой телега утопала по самые ступки колес.
Черноусый всадник оказался командиром небольшого партизанского отряда. Он рассказал, что они переселяли свои семьи в лес, так как немцы собирались угнать в Германию молодежь, а стариков поголовно уничтожить как сторонников партизан.
Уложив Николая на телегу, группа Галушкина двинулась в лагерь партизан.
Только день погостили ребята в местном отряде, но и за это время они о многом. переговорили с партизанами. Некоторые сведения о противнике в прифронтовом районе Галушкин записал в свою «книжицу».