Каждый раз, когда им доводилось разговаривать, у Морса появлялось безумное желание заорать, дать Мерфи по шее и послать куда подальше.
«И все из-за этой дурацкой манеры, смотреть в разные стороны».
Он сплюнул еще раз и мрачно добавил:
- Поищи еще. Греется небось возле шахты.
Мерфи вздохнул и поплелся, едва переставляя ноги, в глубины комплекса.
8
- Раньше здесь было пять тысяч заключенных,- спокойно объяснял Клеменс, сворачивая в длинный коридор,- Теперь осталось всего двадцать пять.
Рипли свернула за ним и чуть не столкнулась с худым человеком в засаленной грязной куртке и старой потертой кепке-бейсболке, надетой козырьком назад. Он остановился, глядя на женщину. Парень косил, и то этого возникало неприятное ощущение, что он смотрит на тебя, но не видит.
Она обошла заключенного и поспешила дальше. Человек по-птичьи дернул головой, сидящей на худой дряблой шее, и уставился ей вслед, провожая взглядом, пока Рипли не скрылась за поворотом.
- И почему их теперь так мало?- спросила она шагающего рядом врача.
- Так получилось,- пожал плечами тот.
- Как получилось?
- Здесь литейное предприятие. На этой планете залежи олова. Заключенные переплавляют его и складируют для отправки на Землю. Потом какой-то чиновник Компании решил, что это невыгодно. И тюрьму хотели закрыть. Вот так, Рипли.
- Откуда вы знаете мое имя?
Клеменс посмотрел на женщину и вздохнул еще раз.
- Она мне не доверяет. Она НИКОМУ не доверяет. Это точно. -
- Нам удалось спасти корабельный журнал.
Рипли кивнула, давая понять, что ответ удовлетворил ее.
Они миновали еще несколько поворотов и вошли в огромный склад, посреди которого замерло серебристое тело шлюпки.
Клеменс остановился у самых дверей, скрестил руки на груди и, облокотившись о стену, замер, наблюдая за действиями Рипли.
В форме, которая была ей явно велика, и бутсах, размеров на пять больше, чем требовалось, она выглядела чуть лучше огородного пугала. Чуть-чуть. И, тем не менее, с момента появления в зале женщины, работа встала. Шеи вытянулись, головы повернулись в ее сторону. А кое у кого в глазах зажегся нездоровый блеск.
- Пожалуй, не стоило ей выходить из лазарета. -
Клеменс оторвался от стены и направился к шлюпке, поглядывая по сторонам.
- Диллан был прав. Эта женщина - все равно, что бомба замедленного
действия. Что-нибудь случится. Это уж точно. Обязательно. -
Он достиг серебристого борта капсулы и, упершись ладонями в стенки, заглянул в темный провал двери.
Рипли, сжавшись, сидела возле одного из саркофагов. Плечи ее дрожали, и Клеменс понял, что она плачет. Тихо, беззвучно. Длинные пальцы касались покрытого трещинами плексигласового колпака, словно изучали его. А на белом боку капсулы темнели пятна, проделанные какой-то жидкостью.