они умерли. От ожогов или слишком больших доз болеутоляющего, которое я прописал им. Суд оказался более, чем мягок. Мне дали всего семь лет тюрьмы,- он через силу улыбнулся,- По крайней мере, я отвык от морфия.
Рипли прослушала середину рассказа, но это, наверное, было и не важно. Главное, она все-таки поняла.
- Ты сидел здесь.
- И поэтому очень хорошо знаю этих ребят,- подтвердил Клеменс,- Когда они остались, я тоже решил быть вместе с ними. А потом, меня все равно никто не взял бы на работу,- он встал и. взяв шприц в руку, как-то отрешенно спросил,- Ну так что, доверишься мне? Дашь сделать укол?
Рипли молча протянула ему руку. Клеменс улыбнулся благодарно. Холодная, пропитанная спиртом вата прошлась по локтевому сгибу, оставив на коже влажную, быстро испаряющуюся дорожку. Острое, идеально чистое жало вошло в вену, и Рипли увидела, как поршень, дрогнув, пополз вниз, к основанию, вытолкнув из стеклянного цилиндра живительную прозрачную жидкость, смешивая ее с торопящейся по сосудам горячей пульсирующей кровью.
Странное ощущение вызвал у нее этот блестящий металлический поршень. Рипли вдруг показалось, что там, внутри шприца, заключена жизнь. Крохотная частица ее собственного «я». И пресс давил на нее, сминая, размазывая по стеклянным стенкам. Это было какое-то наваждение.
Голик думал о своем. Его совсем не интересовали дела этих двоих. Нет. Девушка была красивой. Очень красивой. Да. Она выйдет замуж и начнет рожать детей. Да. Таких же выродков, как и он, Голик. Или Рейн. Хотя Рейну-то будет накласть на это, мать его. Потому что его сожрал дракон. И девушку он тоже, конечно, сожрет, да. Но сперва она родит ребенка. Похожего на Морса. И на него. И на всех остальных сучьих детей, что живут здесь. Да. Но он-то будет уже далеко в это время. На Земле. Его там ждут очень красивые девчонки. Да. Очень-очень. А он крутой парень. Он уберется отсюда. Да. Улетит, когда за девчонкой придет звездолет. Но ее-то сожрет дракон, и тогда он, Голик, попросит взять его с собой. У него есть, чем прокормиться в полете. Да. Запасы галет. Только бы дракон не нашел их и не сожрал. А то его, Голика, могут не взять на Землю. Он ведь ест больше, чем какая-то там крохотная девчушка. Вон она. Во-о-он, что-то шепчет ему из-за занавески. И подмигивает. Ну нет. У него тоже есть девочки.
Голик повернулся на бок и замер. Повернутый разум на мгновение принял свою обычную нормальную форму. Всего на одно крохотное мгновение, и виной тому был страх. Неудержимый, скотский, животный ужас, от которого сумасшедший тихо заскулил и обмочился под себя, чувствуя, как горячая едкая струя стекает по ногам, и резкий запах мочи распространяется по лазарету.