— Извини, я не хотел…
Он собирался сказать, что не имел намерения напутать ее, но ей бы это не понравилось.
— …появляться здесь сегодня, — закончил он нерешительно.
Она выпрямилась.
— Я подумала, не освоить ли мне другие снаряды. — Она вытерла лицо полотенцем, висевшим у нее на шее. — Приму душ и поеду домой.
— Погоди секунду, — сказал он. — Давай поедем куда-нибудь, где мы могли бы поговорить. — Похоже, сегодня не тот день, чтобы рассказать ей то, что он знает о ее деле. — Твое тело нуждается в перерыве между занятиями. Вчера ты работала ногами по мешку, значит, сегодня надо сделать перерыв или побегать на беговой дорожке…
— Но…
— Поверь мне, такие упражнения дают крошечные разрывы мышечной ткани, которые должны успеть зажить. Иначе ты навредишь себе.
— Но ты же здесь. Тебе не вредит тренироваться каждый день, а мне почему нельзя?
— Я в разные дни прорабатываю разные группы мышц, и я сосредотачиваюсь на повторении, а не на усилии. Мне неинтересно выглядеть как Шварценеггер в его лучшие времена. Я просто не хочу, чтобы мое пузо нависало над ремнем. Почему бы тебе не взять у Джессики пару уроков, чтобы правильно пользоваться тренажерами?
— Я что, неправильно гребу? Как это может быть? — Хелена задрала подбородок выше некуда.
— Послушай, Прядка, любой бодибилдер с ай-кью опоссума мог бы сказать тебе, что, если гребешь быстро и с таким напряжением, очень скоро заработаешь судороги и варикозные узлы на икрах.
Она открыла рот, чтобы возразить, потом глубоко вдохнула и сказала:
— Ты прав. Я приму душ и потом намечу в своем расписании занятие с Джессикой.
Она направилась в женскую раздевалку. На пороге она обернулась и сказала: «Спасибо. Я прошу извинения» и ушла.
Черт, а как хорошо двигается эта женщина! Может быть, она и пытается скрыть свою женственность, но хотя бы со спины этого сделать не удается. Когда она надевает на плечо сумку, ее выдает этот свободный взмах длинных рук.
Рэнди обнаружил, что представляет ее облаченную в черное кружево и на десятисантиметровых каблуках, с этой прядью в волосах, струящихся по плечам. Это не то отношение, которое учитель испытывает к ученице, это вполне определенное отношение мужчины к женщине.
Лиз всегда говорила ему, что рано или поздно он получит по заслугам. Прядка могла бы стать той, кто положит его голову на плаху. Непозволительно, чтобы эта, настолько женственная женщина была застегнута на столько пуговиц. Ему бы очень хотелось расстегнуть их все, развязать все узелки, но он не мог выработать правильную тактику. Он всегда знал, как подобрать ключик к женщине, но вот к этой…