— Да я его и видел только на фотке в той книжке, которую Удав приволок. Хотя знатная такая книжка, страшная… Читал и боялся, боялся и читал…
— Ладно. Про писателя тоже потом еще поговорим. А почему вы из «Шаркона» съехали?
— Так несколько дней назад, снова Леший позвонил, сказал, что туда менты с обыском нагрянут. Опять не соврал. Мы только-только съехать успели, как на следующий день мусора нагрянули.
Витиш и Стрыгин переглянулись, обменявшись многозначительными взглядами, после чего Игорь спросил:
— А сегодня из квартиры на автоматы спецназовские рванули тоже по приказу Лешего?
— Не. Не по приказу. Леший Асанбосанову позвонил. Говорит, что через час менты нас штурмовать будут, что, мол, приказ у вас, живыми нас не брать. Мы с Альгулем на выход рванули, чтобы тачки подогнать, только дверь квартиры открыли, а там уже вы… А чего дальше было, вы уж получше меня знаете… А сейчас, хоть что со мной делай, сил у меня больше нет, дай поспать хоть чуток…
— Спи, — Витиш отключил диктофон, до того момента непрерывно записывающий каждое слово. — Коли вечным сном не уснул, так поспи пока. А мы попозже к тебе в гости придем. Рябчиков с ананасами не обещаю, но в хорошей компании и без угощения неплохо посидеть можно?
Не дожидаясь, пока Игорь и Стрыгин соберут свои вещи, Мишка первым вышел в коридор, намереваясь найти Марину и Иришку.
— Миша! — Окликнул его Владимир Викторович. — А ну-ка, пошли со мной!
Идти по больнице вместе с В.В. Бешеным было все равно как прорываться сквозь строй врага верхом на боевом слоне — медсестры стремились побыстрей убраться с дороги потомка тибетского йети, больные теряли в его присутствии дар речи, и даже санитары с носилками искали объездной путь, завидев травматолога в конце коридора.
Ирина лежала в одноместной палате, окруженная тремя медсестрами и пятью врачами. Маринка сидела на стуле в стороне, и на лице ее отчаяние потихоньку уступало место надежде.
Мишка как мог весело подмигнул ей и направился к постели.
Иринка выглядела неважно. Ох же как неважно она выглядела: на бледной коже серебрились капельки пота, волосы потеряли блеск и яркость, а глаза смотрели куда-то мимо людей… куда-то вообще за пределы этого мира.
Мишка опустился перед койкой на колени и взял Ирину за руку. Рука у девочки была холодна, как лед.
— Держись, малявка! — улыбнулся Мишка. — Это что за фокусы? С кем я теперь пойду в музей восковых фигур?
Ирина повернула к нему голову, и Мишка почти физически ощутил, как тяжко далось ей это краткое движение.
— Миша, здравствуй, — голос Риши был таким слабым, что, казалось, заглушить его мог даже шум бабочкиных крыльев. — Миш, я тебя попросить хотела… Нагнись ко мне, пожалуйста.