Когда мы около трех часов ночи наконец легли спать, она, прижавшись губами к моему уху, чтобы ни один микрофон не уловил ее шепота, так и спросила:
— Миша, то, что тебе предстоит сделать, это опасно?
— С чего ты взяла, что мне что-то предстоит сделать? — как всегда, когда у меня не было ответа, вопросом на вопрос ответил я, хотя давно убедился, что могу навешать лапши на уши кому угодно, но только не собственной жене.
— Не надо, Миша, — прошептала Татьяна, — скажи мне просто: «да» или «нет».
Все любящие женщины одинаковы. В этот момент Татьяна напомнила мне мою маму. Еще когда я был слушателем контрразведывательной школы и приезжал на каникулы, происходило примерно то же самое, потому что это только считалось, что я приезжаю к маме. На самом же деле я большую часть времени проводил не с ней, а со своими старыми школьными друзьями, и если задерживался где-то допоздна, а то и до утра, забывая ее об этом предупредить, то каждый раз она ужасно волновалась и упрекала меня за эти волнения. А я никак не мог понять, отчего она так волнуется, и каждый раз говорил ей:
— Мама, я сейчас живу вдали от тебя, и ты даже не знаешь, где я и чем занимаюсь. А стоит мне приехать к тебе и где-то задержаться, и ты сразу начинаешь волноваться. Тебе это не кажется смешным?
— Нет, не кажется, — отвечала мама. — Когда тебя нет, я ничего не знаю о тебе и, как ни странно, я спокойна. Но когда ты рядом, я начинаю бояться, что с тобой может что-нибудь случиться. Так уж устроено материнское сердце!
— А ты один раз и на всю жизнь внуши себе, — с юношеской самонадеянностью советовал я ей, — что с такими, как я, никогда ничего не случается, потому что я знаю, как выпутаться из любых неприятностей.
Вот и Татьяне я хотел сказать примерно то же самое, хотя не думаю, что, как и мою маму, подобное заявление могло бы ее успокоить. К тому же, в отличие от мамы, она в принципе знала, чем мне приходится заниматься, и великолепно понимала, что, раз я развязываю себе руки, отправляя ее с дочерью в Союз, значит, мне предстоит какое-то ответственное задание, а ответственность и опасность очень часто ходят рядом. Поэтому я не стал ничего говорить, а постарался отвлечь ее от всяких дурных мыслей, и мне это удалось…
С самого утра события стали буквально нанизываться одно на другое.
Обычно для встречи диппочты выделялись два коменданта, один из которых одновременно являлся водителем микроавтобуса, и два дипломата, сопровождавших микроавтобус на автомашинах. Наша бригада на этот раз выглядела так: за рулем микроавтобуса Валерий Иванович, с ним еще один комендант, роль которого в этой истории была столь незначительной, что упоминать его фамилию нет никакой необходимости, я и Авдеев.