Но самое интересное было то, что в те дни, когда предстояла встреча с Рольфом, слежки за мной не было. Вернее, перед первыми встречами, в конце марта и начале апреля, я еще фиксировал за собой наблюдение на начальном этапе проверочного маршрута, но каждый раз соглядатаи теряли меня, как говорится, на ровном месте. Дважды, заметив слежку, я не выходил на основную встречу с Рольфом, и с тех пор наблюдения в такие дни не стало совсем.
И это было еще не все!
Скворцов как-то спросил:
— Кстати, Михаил Иванович, Хансен когда-нибудь интересовался, была ли за тобой слежка перед встречей с ним?
Я задумался, мысленно прокручивая в памяти все наши беседы, и уверенно ответил:
— Нет, ни разу!
— Неужели это его не беспокоит? — изумился шеф. — Или он так полагается на твои профессиональные навыки?!
Самому тщательному анализу, конечно, подвергалась вся поступающая от Рольфа информация. Надо прямо сказать, что в этом плане все выглядело довольно благополучно, поскольку эта самая информация соответствовала его возможностям и была для нас весьма полезной. Однако и здесь были отдельные сомнительные моменты.
Это касалось прежде всего тех графиков наблюдения контрразведки за сотрудниками советских учреждений, которые он теперь передавал регулярно накануне очередного месяца. В целом наши наблюдения и доклады сотрудников посольства, замечавших за собой слежку, соответствовали этим графикам, хотя были и отдельные отступления. Правда, Рольф предупреждал нас, что подобные несоответствия возможны, и давал этому убедительные объяснения.
Причина была проста: деятельность любой контрразведки организована таким образом, что ни один сотрудник, в том числе и ее руководители, не знают, да и не могут знать всего, что происходит в различных подразделениях. И не только потому, что контрразведка живет и работает по законам строжайшей конспирации, но и потому, что это довольно динамичный организм, деятельность которого подвержена множественным изменениям, проистекающим как из самой природы и назначения этого учреждения, так и под воздействием разного рода внешних обстоятельств. К их числу относятся политическая ситуация в стране в каждый конкретный день, распоряжения высшего руководства, вновь поступившие сведения о деятельности иностранных разведок и даже такие, казалось бы, несущественные факторы, как личные амбиции и соперничество руководителей различного ранга. К тому же любой оперативный план — это не догма, он может меняться в зависимости от различных объективных и субъективных факторов.
Было еще одно обстоятельство, с которым приходилось считаться при оценке достоверности поступающей от Рольфа информации о намерениях и планах «русского отдела»: в контрразведке этой страны, как и в аналогичных службах многих других стран, существовали бригады «свободного поиска», работа которых планировалась только в общих чертах, а в остальном строилась по принципу самостоятельного поиска объектов, представляющих интерес для контрразведки. Такими объектами для бригад «свободного поиска», закрепленными за «русским отделом», были, естественно, сотрудники советского посольства и других учреждений.