На следующий день с простенькой трибуны многолюдного митинга я рассказал миянабадцам о целях и задачах' революции и предложил, не откладывая, избрать своих представителей в энджумен— орган народной власти. Я сообщил, что после взятия Мешхеда там будет созван областной съезд, куда надо будет послать своих представителей.
Поднялся неимоверный шум. Из толпы выкрикивали какие-то имена. В одном месте даже началась потасовка.
— Тише, товарищи!— старался я навести порядок. И когда страсти поулеглись, я сказал:— Все вы хорошо знаете учителя Арефа!..
— Знаем!— закричало несколько голосов.
— Так вот,— продолжал я,— предлагаю избрать его председателем энджумена, как опытного, испытанного революционера, и пригласить его в Миянабад. А он потом поможет провести выборы остальных членов. И предупреждаю,— повысил я голос,— помещики, духовенство и местная аристократия от выборов отстраняются и лишаются избирательного права.
Толпа ответила ликующим ревом. Сквозь гул голосов прорывались отдельные слова и обрывки фраз: — Правильно! — У власти будет сам народ... — А богатые разве не люди?..
— Мы тебе покажем — какие они люди... изверги!
— Да здравствует революция!
С трудом удалось восстановить тишину. А когда люди успокоились, слова попросил учитель Шейх-Гусейн. Страшно волнуясь, то и дело поправляя сползающие с носа очки, он не сказал, а прокричал свою коротенькую
речь:
— Граждане свободного Миянабада! Я за то, чтобы наш уважаемый учитель Ареф, которого мы все прекрасно знаем, встал во главе энджумена! Ареф когда-то организовал здесь школу для бедных. Я предлагаю снова открыть такую школу. И обязуюсь преподавать в ней бесплатно!.. Под аплодисменты он торопливо спустился с наскоро сколоченной из досок трибуны, встал в первом ряду и начал протирать очки, щурясь близорукими глазами.
— А как же с помещичьей землей?— крикнул крестьянин, стоявший рядом с учителем. Он оглянулся, словно просил поддержки.
— Помещичью землю решено конфисковать. Об этом уже говорили,— пояснил я крестьянину.
Но тот растерянно моргал, оглядываясь по сторонам. Шейх-Гусейн стал что-то растолковывать ему. Вдруг лицо крестьянина просветлело, он хлопнул себя ладонью по колену и крикнул радостно:
— Ну, так бы прямо и сказали - отобрать навсегда землю у ханов!
И тут произошло неожиданное. Стоявший рядом со мной и все время молчавший Мамед-Ага-Саркизи поднял руку, требуя тишины, и громко заговорил:
— Миянабадцы! Послушайте моего совета. Все это, конечно, правильно, и про конфискацию земель, и про национализацию предприятий. Но всему свое время. Не надо спешить. Вот соберется в Мешхеде областной энджумен, примет решение, тогда и будете действовать. А пока своей поспешностью вы только смутите народ, многих отпугнете от революции!..