Он замолчал, задумался.
— Кучан мы возьмем, — сказал Пастур уверенно,— и Мешхед тоже. Наша армия растет с каждым днем, теперь в ней не одни только военные, много крестьян, ремесленников. А правительственные войска разлагаются, солдаты 5егут...
Хан жестом остановил его.
— К Ходоу-Сердару и к Таги-хану я сам посылал своих джигитов,— сказал он тихо, точно вглядываясь в даль годов.— Если я увижу, что вы — это действительно сила, я и к вам пришлю целый отряд миланлу, да что там — сам приведу своих джигитов.
— Так что же нужно, чтобы вы поверили в нашу силу?— спросил я.
Хан подумал, пожевал ус, потом ответил:
— Возьмете Кучан — ждите меня с отрядом!..
— Ну, тогда можно считать, что вы уже командир эскадрона революционной армии!— радостно воскликнул Пастур.
— Пусть аллах услышит ваши слова,— осторожно, волнуясь, проговорил хан.
Провожали нас хозяева всей семьей. Мухамед-Ибрагим-хан вел нас к воротам, обняв за плечи, как своих сыновей, а Джамила-ханум окропила наш путь водой из чашки, которую вынесла из дому Тагира. Дочка хана все время смущалась и смотрела вниз, а когда при расставании вскинула глаза, я был поражен их странным трепетным сиянием. Были в ее взгляде и восхищение, и девичья застенчивость, и испуг. «Не бойся,— хотелось сказать ей,— ведь мы и за твое счастье боремся, милая девушка!» Но она уже потупилась, задержавшись, и я промолчал.
...Через два дня, оставив в Миянабаде небольшой гарнизон, мы двинулись на Сабзевар.
- Ох, не нравится мне все это,— сказал Аббас. — Что именно?
— Очень уж все у нас гладко идет!.. Всюду встречают с цветами, крестьяне несут продовольствие, выделяют фураж. Миянабад красными флагами встретил... Если еще и Сабзевар откроет нам ворота, то я и впрямь поверю в то, что аллах услышал мольбу народа о ниспослании нам всяческих успехов!..
Мы только что миновали Джугатайские горы, и перед нами с вершины пологого холма, поросшего пожелтевшей от солнца травой, открылся широкий вид на Сабзеварскую долину. Всадники невольно придержали коней и залюбовались свежестью и щедростью красок, на которые не скупилась природа. Желтые поля перемежались с густой зеленью садов, ровные полосы виноградников тянулись по склонам холмов и казались отсюда фиолетовыми, а сами холмы были словно бы позолочены. Проселочные дороги вились меж полей и садов серыми змейками. В арыках поблескивала вода. И над всем этим великолепием раскинулось голубое небо без единой тучки или даже легкого облака.
— Это Сабзевар?— спросил Пастур, указывая на видневшиеся вдали высокие стены с башнями над темной зеленью деревьев.