— Сабзевар,— сказал я и приложил к глазам бинокль.
— Ну, если ты сейчас увидишь красные флаги, я окончательно поверю, что все святые, которых просили за нас родные и близкие, и сам великий аллах помогают нам,— сказал Аббас будто бы шутя, но я уловил в его голосе тайную надежду.
И эта надежда оправдалась. Город сдался без боя, хотя в Сабзеваре остался гарнизон.
Мамед-Ага-Саркизи предложил с небольшой группой солдат объехать вокруг города. Разведчиков он выбрал сам.
А мы разговорились с теми, кто открыл нам ворота. Солдаты рассказали, что еще до наступления темноты, видимо, узнав о нашем намерении идти на Сабзевар, город покинули командир гарнизона и несколько офицеров. Среди них был и подполковник Довуд-хан.
— Давно он здесь?— спросил я.
— Довуд-хан?— охотно продолжал разговор сержант, начальник стражи.— Да он нам и принес весть о восстании в Мораве-Тепе. С тех пор он отирался здесь при штабе. А вечером уехал неизвестно куда. Видно, боится вас!
— Да, он всегда был исправным служакой... хотя в сущности трус и дурак,— сказал я.— Так вряд ли удастся с ним встретиться — он сумеет вовремя удрать! Ну, да и не это сейчас главное. Мы сейчас займем арк, а вы, сержант, оповестите всех солдат, чтобы утром собрались на площади. Надо же познакомиться, поговорить. Кстати, сколько вас тут?
— Двести штыков!— четко ответил начальник стражи.— Все люди из подразделения внутренней службы «Амния».
— Пусть все явятся утром. А часовых мы поставим у ворот своих, так что не обижайтесь. Вот оформим все как положено, тогда другое дело... Пока снимите ваших людей.
Вошел Аббас. Мундир его был в крови, и я испуганно спросил:
— Ты ранен... что случилось?
— Да нет,— устало ответил Аббас. — Ранен не я... Бойца нашего нашли в степи.
— Жив?
— Был жив, когда мы подоспели. А пока везли в город...
— Успел сказать, что произошло?— нетерпеливо спросил я, чувствуя недоброе.
— Сказал... Мамед-Ага-хан оказался негодяем и изменником...
Я вскочил и бросился к нему.
— Изменник?
— Да. Он выбрал своих людей, с которыми сговорился еще раньше. А этот, который погиб, оказался среди них случайно. Ему предложили ехать в Мешхед, он отказался. Мамед-Ага-хан выстрелил в него. Три пули всадил, да парень крепкий оказался... Лежал, истекая кровью... «Я знал,— твердил бедняга,— что вы найдете меня, теперь буду жить...» Не дотянул до города.
Мы долго молчали, пораженные подлой изменой Ма-мед-Ага.
— Д-а,— сказал я наконец.— Вот и первый чувствительный удар.
— Коварный удар,— отозвался Аббас.— Что ж, полезный урок!
— Эх, нет здесь Салар-Дженга,— вздохнул я,— выложить бы ему все, что мы думаем!