Вошел Мирза-Мамед. Неслышно прикрыв дверь, он остановился у косяка и стал слушать. Через несколько минут он так же бесшумно покинул комнату. Ареф сообщил:— Партия «Адалят» считает, что в данный момент нам нужно сделать все, чтобы на нашей стороне была армия.
— Армия? — вырвалось у Рамо.
— Да, армия. Наша, иранская армия! Как это сделать? Не просто, друзья, очень трудно, но можно... Вы должны вступить в армию и вести пропаганду среди солдат. Нельзя забывать, что солдаты — это те же дайхане, только в воинской форме.— Ареф предостерег молодых друзей.— Но знайте, это очень сложное и опасное дело. Руководство партии так решило: Гусейнкули, Аббаса и Рамо направить в Хорасанскую жандармерию. Известно, что штаб девятой дивизии находится здесь, в Мешхеде. Вам, друзья, завтра же надо пойти туда. Жандармам нужны люди. Идите... На первых порах ничего рискованного не делайте. Нужно изучить обстановку, войти в доверие к начальству, а уж потом действовать. Постарайтесь как можно больше заиметь там друзей.— Ареф видимо, продумал все эти вопросы глубоко и всесторонне. В конце беседы он добавил:— Для Мирзы-Мамеда и Ахмеда тоже найдется важное дело.
...Было уже по-весеннему тепло. Воздух чист, а легкий ветерок шаловлив и ласков. В чистом высоком небе яркое, но еще совсем не жаркое солнце. Огненным краем оно касалось макушек минаретов Имама-Резы, мимо которых мы прошли торжественным шагом.
У входа в штаб путь нам преграждает молоденький офицер. Я говорю ему о причине нашего визита.
— Если захотите в пехотный полк,— пояснил нам военный,— то вам надо обратиться к полковнику Джафар-хан-Сагафи, а если в кавалерию,— то к полковнику Исмаил-хан-Бехадеру.
— Мы желаем в кавалерию!
— Понятно. Седьмой кабинет!..
Полковник Бехадер еще совсем молод. Во всяком случае внешне ему не дашь больше тридцати. Большие выразительные глаза, прямой нос, плотно сжатые губы выдают в нем человека волевого, решительного. Он смугл, недурен и оставляет впечатление натуры весьма общительной.
— Я слушаю! — встретил он нас прищурясь.
— Господин полковник, мы желаем служить в кавалерии. Лошади у нас есть. Вот наши заявления.— И я подал ему три листка бумаги.
— Откуда прибыли?— даже не взглянув на нашу писанину, деловито спросил полковник.
— Из Кучана,— говорю я. Аббас и Рамо молчат, переминаясь с ноги на ногу.— Из Курдлеви...
— Из Курдлеви?— полковник сверлит меня взглядом.— Это хорошо. Значит, служить решили? Похвально. Одну минутку!..
Бехадер снял трубку телефона, набрал номер. Быстро приосанился и заговорил чеканным, звонким голосом: