Не дремали в эти дни и англичане. Они понимали, что стоят у пропасти и вот-вот получат смертельный удар. Спасаясь, они хватаются за соломинку.
— Господин ождан!— Как-то обратился ко мне Рамо. Вытянулся по стойке «смирно».— Разрешите обратиться?..
— Не дури,— говорю я ему, так как поблизости нет посторонних, и эта процедура совсем не обязательна.— Говори, что у тебя!
— Гусейнкули-хан, я только что из города,— лицо друга посерьезнело,— бродил по улицам и базарам. Слышал очень интересную песню дервиша...
— Чем хотел удивить, — отмахнулся я от него.
— Нет, ты не маши! Песня и в самом деле интересная.
— Не мели чепуху, Рамо.
— Это не чепуха. Мамед-Али-дервиш поет не о загробной жизни и обращается не к аллаху и пророкам...
В конце концов Рамо уговорил меня на часок выйти в город, послушать необычного дервиша. Мамед-Али мы повстречали на одной из самых многолюдных в этот предзакатный час площадей Мешхеда. Нищий медленно брел в толпе и пел надсадным, резким голосом:
— Люди Ирана, вы ничего не знаете, что творится в этом мире! Откройте глаза, очнитесь и посмотрите вокруг себя! Эй, господа! Эй, знатные порядочные люди! Послушайте! Вас ожидают большие неприятности впереди. Ваше богатство, ваше имущество и ваша власть вот-вот пойдут по ветру! Не теряйте дорогого времени. Опасность не за горами!
— Ах, негодяй!— у меня до боли сжимаются кулаки,— заткнуть бы твою поганую глотку!
— Интересно, сколько ему заплатят за эту песенку?— цедит сквозь зубы возмущённый Аббас.
— Да, обо всем этом надо рассказать Арефу. Будете у него, друзья, посоветуйтесь с учителем!
Перевалило за полночь, а мы с Аскером все не можем наговориться. Спать не хочется.
— На днях,— говорит Аскер,— мы получили письмо из Тавриза. Там вот-вот начнется восстание. Горячие речи Шейх-Акмед-Хиябани достигли цели — народ готов с оружием в руках выступить против прогнившего режима. Дженгельцы во главе с Кучек-ханом держат под своим контролем всю мазандеранскую провинцию. Решт в руках революционного правительства, которое возглавил Гейдар-Амоглы. У него есть даже вооруженная гвардия!
— Послушай, Аскер, в чем же дело? Везде у повстанцев такие успехи, а у нас в Хорасане...
— Потому, что у нас, как нигде в других районах Ирана, сильна реакция. А членов «Адалят» у нас еще слишком мало.
— А Таги-хан член партии?
— Нет.
— Как же так?
— Таги-хан — патриот, беспощадный враг колониализма. Он — мужественный, честный и храбрый человек, но в то же время...
— Что?
— Он надеется только на мощь оружия и совсем не верит в силу убеждений. Впрочем, зачем тебе все это... Он против англичан — и это уже хорошо. Его надо поддержать сейчас, а потом видно будет... Ах, оставим это. Расскажи-ка, Гусо-джан, лучше о себе.