— Это очень хорошо, ождан Гусейнкули-хан, что вы в Мешхеде. Вашему эскадрону предстоят трудные дела, — говорит Бехадер и крепко жмет нам с Аббасом руки — Идемте со мной!
Мы оцепили здание губернского управления и арестовали Махмуд-хана-Новзари. Операция была проведена чисто без единого выстрела и кровопролития.
— А теперь ождан Гусейнкули-хан,— говорит довольный операцией Бехадер, — готовьте эскадрон к походу на Кучан.
— Слушаюсь, господин полковник!
Мы с Аббасом постарались побыстрей вернуться в эскадрон. Эту новость джигиты встретили с радостью. Все давно горят желанием сразиться с врагами иранского народа, отомстить за пролитую кровь Таги-хана, Ходоу-Сердара и сотен других бойцов, погибших в неравной борьбе.
— Эх, завтра и выступить бы в поход! — мечтает Аб-бас. — Чего ждать?
— Удобного момента, — говорю я. — Ошибку Таги-хана повторять не следует.
— А вдруг враг сам перейдет в наступление, — не унимается Аббас — и в один прекрасный день перестреляет нас как куропаток!
— Этого ждать можно. Но нельзя забывать и о том, что в Кучане сейчас сосредоточены самые крупные силы реакции. В Хорасане это самое опасное место.
— Ну и что?
— Необходимо подкрепить армию Бехадера. Взять несколько эскадронов из армии Кава и Алиризе-хана-Шам-шира.
— Да, пожалуй, ты прав,— соглашается Аббас,— повторять ошибку Таги-хана нельзя. А как ты думаешь, Гусейнкули, что сделает Бехадер с Махмуд-ханом-Новзари?
— Должен расстрелять. А, может быть, уже!..
— В Тегеран его не отправят?
— Всякое может случиться... Слушай, Аббас, сходи-ка на часок в город. Постарайся все разузнать поточнее.
...Уже полночь, а наш «посол» Аббас словно сквозь землю провалился. В городе неспокойно, и я не на шутку встревожен.
Но вот, наконец-то, появляется Аббас. Я спешу к нему.
— Ну, что нового?
Лицо Аббаса мрачнее грозовой тучи. От волнения он не знает с чего начать рассказ.
— Все кончено, Гусейнкули...
— Как это — все?
— Погибла наша революция...
— Говори по порядку.
В армии Бехадера произошел мятеж. Группа продажных офицеров освободила Махмуд-хана-Новзари и заставила Бехадера сложить полномочия. Бехадер струсил и согласился. Теперь армия в руках Махмуд-хана-Новзари.
— Кто тебе сказал?— я чувствую, как мой лоб покрылся каплями холодного пота.
— Об этом говорит весь Мешхед!..
В городе полнейшая анархия. Армейские части нападают друг на друга. Сильные разоружают слабых. Многие дезертируют.
Губернатором Хорасана стал Махмуд-хан-Новзари. Постепенно он подчиняет себе армию, но волнения в Мешхеде все равно не прекращаются.
...У могилы погибшего Таги-хана многотысячные толпы. Возмущенный, готовый к борьбе народ открыто выражает свою ненависть к тегеранскому диктатору и английским колонизаторам.