Томясь безысходностью, она испустила долгий, разрывающий сердце вздох.
— Алисия?
— Да, Шон.
— Что ты делаешь? О чем ты думаешь?
— Я сижу на полу и думаю о тебе.
— На полу? Но зачем?
— Мне так лучше.
— Лучше, чем со мной?
— Нет. В этом все дело. Мне лучше с тобой.
— А без меня?
— Хуже.
— Хуже, чем на полу?
— Хуже, чем без тебя.
Алисия горько вздохнула.
— Впрочем, я ничего уже не понимаю. Ты меня совсем запутал.
— Извини, я не хотел. Мне не стоило тебя будить.
— Нет, не говори так.
— Почему?
— Я всегда рада тебя слышать.
Шон молчал.
— Мне не стоило тебе звонить, — упрямо повторил он убитым голосом. — Из-за меня ты сидишь на полу и плачешь.
— Я не плачу, — воскликнула Алисия, чувствуя, как слезы наворачиваются на глазах.
— Но будешь плакать, — сказал Шон убежденно. Алисия решительно качнула головой.
— Больше никогда не буду.
— Почему?
— Зачем плакать, если все хорошо.
Шон вздохнул.
— Тебе не холодно на полу? — спросил он участливо.
Алисия улыбнулась.
— Не знаю. Кажется, нет. Меня согревают мысли.
— А о чем ты думаешь?
Голос Шона стал глубоким и вибрировал в такт ее прерывистому дыханию.
— Скажи мне, Алисия.
Она молчала, пытаясь справиться с дыханием. Ей хотелось быть сдержанной и благоразумной, но понимала — это уже невозможно.
— Мне хотелось бы быть с тобой, — прошептала Алисия. — Так же, как… прошлым вечером.
— Так в чем же дело? — воскликнул Шон. Алисия знала, что должна сделать важный шаг.
— Наверное, ни в чем, но…
— Прекрасно, — перебил Шон, прошелестев по линии вздохом облегчения. — Ты же знаешь, я хотел бы увидеть тебя завтра, сегодня, когда пожелаешь.
Алисия улыбнулась и задумчиво накрутила на палец шелковистую прядь своих волос.
— Давай встретимся… завтра.
— Отлично! — воскликнул Шон. — Ты предпочла бы выйти или остаться дома?
Его голос стал твердым и решительным.
— Остаться, — ответила она сразу.
— Я принесу пиццу. Хорошо?
В голосе слышалось восхищение и взволнованное предвкушение встречи.
— О'кей. Но не забудь, нас будет четверо.
— Конечно.
— Спасибо тебе.
— За что? — удивился Шон.
— За то, что ты принимаешь моих подруг.
— Мне они нравятся, но…
Шон сделал паузу, желая подчеркнуть дальнейшее.
— Я принимал бы их, даже если бы они нравились мне меньше. Просто потому, что они твои подруги.
— Я знаю.
Внезапно Алисия поняла: Шон действительно готов принять все связанное с ней. Она была убеждена в этом, потому что сама чувствовала совершенно то же по отношению к нему.
— Спокойной ночи, моя милая.
— Спокойной ночи… — Алисия запнулась на мгновение, — милый.
На следующее утро Алисия вышла к завтраку заспанной и помятой. Выражая свое обычное участие, Эндри взглянула на нее с затаенным ожиданием объяснений.