Это было что-то вроде плана под заголовком: «Что следует знать женщине». Сьюзен прочитала, что, по мнению Филипа Эмери Мастерсона, следует знать женщине. Это было бы забавно, если бы речь не шла — а это Сьюзен поняла сразу — о ней, Сьюзен Уэллс.
Она увидела себя глазами Филипа — надменная, чопорная и занудная школьная учительница, потенциальная старая дева с куском льда вместо сердца. Вот оно что, подумала Сьюзен, вчерашний чудесный вечер — ложь. Это всего лишь часть его плана, он лишь хотел научить меня веселиться и радоваться жизни — ради Эмери. Все это — ради Эмери. Что ж, приходится признать, что Филип хороший отец.
Сьюзен пыталась сдержать подступившие слезы и злилась на себя за то, что решила, будто она сама что-то значит для Филипа. Для него она — всего лишь женщина, воспитывающая его ребенка. Так жестоко обмануться! Сьюзен совершила ошибку, позволив ситуации выйти из-под контроля и поверив Филипу.
Надо было срочно исправлять собственную оплошность. Филип добился, чего хотел, научив приемную мать своего сына правильным методам воспитания. Больше Сьюзен им не нужна. Она приняла решение — уехать домой. Пусть Филип общается с сыном, Сьюзен не будет им мешать. Через две недели она заберет Эмери домой и все пойдет по-старому.
По лицу Сьюзен Филип сразу понял: что-то случилось. Когда уходила из кухни, она выглядела такой счастливой и умиротворенной, словно после долгих скитаний вернулась наконец домой. Сейчас перед ним стояла совсем другая женщина — женщина с лицом потерявшегося ребенка, обиженного на весь мир.
Сьюзен попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. В ее глазах плескалась боль.
— Я решила, что вам с Эмери нужно побыть вдвоем, — сказала она твердо. — Без меня. Чтобы ты наконец мог сказать ему правду.
— Я могу это сделать прямо сейчас, — недоуменно ответил Филип, вглядываясь в ее лицо. — Зачем тянуть?
Он присел на корточки перед Эмери, осторожно вытер салфеткой остатки яичного желтка с его личика и сказал:
— Малыш, я должен кое-что сказать тебе. Я твой папа. Я долгое время ничего не знал о тебе, но твоя тетя Сюзи рассказала мне, что у меня есть сын. Это ты, Эмери.
Эмери распахнул огромные глаза и цепко обхватил Филипа за шею.
— Ты правда мой папа? — прошептал он. — У меня никогда не было папы. Я даже плакал из-за этого. Ты — мой папа!
Филип подхватил малыша на руки и встал, прижимая его к себе.
— А Сократ? — спросил Эмери. — Он тогда мой братик?
Филип хотел было рассмеяться, но взглянул на Сьюзен и осекся — столько боли и грусти было в ее лице.
— Все равно, — сказала она, направляясь к двери, — это ничего не меняет. Я решила уехать. Мне нужно побыть одной.