— Откуда мне знать? Я никогда никого не любил… до сих пор.
У нее перехватило дыхание. Она была рада, что не смотрит ему в глаза, потому что ей не хотелось увидеть в них жгучую боль.
— Но тебя же любят родители, братья и сестры?
— У меня есть только одна сестра, — сказал Брет. — Да, я думаю, что она любит меня. Но я так мучил ее в детстве, что вряд ли она когда-нибудь признается в своей привязанности ко мне.
— Ты дразнил ее?
— Я ее воспитывал.
— Это обязанность родителей.
— Но не моих. Они… — Брет колебался, не зная, следует ли ему сказать Джози правду. — Отец был заядлым игроком, а мама страдала алкоголизмом. Они не были нам близки.
Ну вот он и высказался. Очищение произошло, и оно было болезненным. Но ему стало легче. Черт! Брет никому не рассказывал того, в чем сейчас признался Джози. Об этом не знал даже его напарник, не говоря уж о Симон.
Остается только ждать, как она отреагирует. Прошла целая минута. Неуверенность и стыд теснили ему грудь. Проклятье! Ему не следовало…
Джози остановила качели ногами и спрыгнула с них. Она улыбнулась, но ее удивительные янтарные глаза оставались серьезными.
— Жизнь иногда бывает несправедливой, — заметила она.
Что-то подсказало Брету, что Джози имеет в виду не его детство. Ему хотелось больше узнать о ее жизни, о ее семье. Его интересовал ее муж и откуда взялась настороженность, которая так часто проглядывает в ее глазах.
Джози обвила руками его талию и прижалась к нему. Кого она хочет утешить — его или себя? Рассказывая о своих родителях, он, должно быть, затронул ее больное место. Раскаяние терзало его. Ему просто хотелось избавиться от напряжения, накопившегося за долгие годы. И Джози смогла почувствовать его состояние.
— Я не хотел огорчить тебя, — сказал Брет, гладя ее мягкие светлые волосы.
Джози заглянула ему в глаза. Иногда она выглядит такой юной и ранимой, что у него возникает желание схватить ее в охапку и запереть в своей квартире, чтобы защитить от жестокости окружающего мира.
— Ты не огорчил меня, — возразила она. — Я просто пытаюсь тебя утешить. У меня получается?
— Я думал, это ты обучаешь меня, а не я тебя! — рассмеялся Брет.
— Боюсь, у меня не очень-то хорошо получается. — Джози не отпускала Брета, прижимаясь к нему грудью.
Раньше он никогда не обращал внимания на грудь Джози. Не видел нежного розового блеска на ее губах.
— Брет! — Ее улыбка исчезла.
— Что? — Он почувствовал, что сердце его забилось чаще. Что-то происходит. Что-то…
— Я все обдумала, — объявила Джози.
— Что обдумала? — Дыши ровно, черт побери!
— Ты всегда должен целовать Симон, когда тебе хочется.