— Нет? — Это не самый радующий ответ, какой он ожидал услышать. Бру медленно опустил руки.
— Не-е-ет! — снова воскликнула она и, вся дрожа, зажала рот ладонью. — Это невозможно! Ты слишком счастлив здесь, на ранчо. Нельзя заставлять тебя делать то, что тебе не по душе. Я бы чувствовала себя ответственной, если бы ты туда вернулся, а потом всю жизнь меня проклинал. — Уронив руки, она подняла полные слез глаза и тяжело вздохнула.
Бру покачал головой.
— Нет, Пенелопа. Я никогда бы тебя не проклинал. Я лю…
Она перебила его:
— Бру, тебе незачем меняться, разве ты не понимаешь? Ты замечательный. Такой, какой ты есть.
— Но, Пенелопа, выслушай меня, я хочу тебе сказать, что лю…
— Никаких «но». — Она прижала руку к его губам. — Я все поняла. И я люблю тебя так же, как и ты меня.
Она его любит? Не может быть. У Бру зазвенело в ушах, а колени ослабли. Он не ослышался? Его сердце пело от восторга. Неужели это возможно? После того, что он выделывал, пытаясь избавиться от нее, она любит его? Это чудо! Ему хотелось кричать о своем счастье на весь мир.
Сверкающими глазами он всматривался в ее лицо.
— Правда? — тихо спросил он и привлек Пенелопу к своей груди.
Она со вздохом кивнула и улыбнулась.
— Правда.
— Пенелопа! — Бру переполняли чувства. Обняв ее за талию, он вместе с ней раскачивался взад-вперед. — Я тоже, дорогая. Я тоже.
Дождь утих, успев промочить их обоих до нитки. Но ни Бру, ни Пенелопа этого не замечали, стоя у порога домика и крепко прижавшись друг к другу. Бру целовал ее висок, вдыхая запах ее волос, вымытых летним дождем. Рядом в луже весело купались воробьи, радостно и громко чирикая.
— Почему ты так уверена, что мне будет лучше на простой работе? — привлекая ее ближе, промурлыкал Бру.
Пенелопа сделала глубокий неровный вздох.
— Потому что ты сказал…
— Я наговорил достаточно глупостей. Продиктованных гордыней. — Бру вздохнул. — Но за последнюю неделю, и особенно за последний день, многое предстало передо мной совсем в ином свете. Мои прежние приоритеты вдруг сами исчезли. Отец прав. На свете нет ничего важнее семьи. — Он еще крепче сжал объятия. — И я понял, что мне все еще есть чему у него поучиться. А что для этого подходит лучше, если не работа бок о бок?
— Да, но он не собирается…
— Тсс, дай мне закончить. — Взяв ее лицо в ладони, он прислонил ее голову к своему плечу и погладил мокрые волосы. — Пенелопа, — начал он, гадая, слышит ли она, как колотится его сердце, — я серьезно сказал насчет семьи. Я хочу обзавестись своей собственной семьей.
Она замерла в его руках.
Рано или поздно придется все сказать, и лучше пусть это случится сейчас, решил Бру.