— Джефф, хочешь меня послушать? — отказавшись от безрезультатных попыток, обратился ковбой к рослому мужчине с револьвером.
Эйкен холодно кивнул. Дьюан, видевший многих людей, прекрасно владевших собой в подобных ситуациях, сразу распознал то, что творилось в душе у Эйкена. Тот был холоден, бледен, невозмутим. Горькие складки глубокой печали пролегли у его губ. Если Дьюан когда-либо чувствовал, что такое смерть, то это было именно сейчас.
— Конечно, Эйкен, тебе решать, — сказал Сиберт. — Но сперва выслушай меня. Думаю, нет никаких сомнений в том, что этот человек — Бак Дьюан. Он видит объявление на перекрестке дорог. Он приезжает в Ширли. Говорит, что он Бак Дьюан, и разыскивает Джеффа Эйкена. Тут все ясно. Ты сам знаешь, как эти классные стрелки-одиночки охочи до всяких рискованных затей. Но вот что меня смущает: Дьюан садится на скамейку и спокойно позволяет старому Эйбу Стрикленду вытащить у него из кобуры револьвер, чтобы им же потом ему и угрожать! Больше того: он городит какую-то чушь о том, что если ему, мол, не удастся убедить тебя в своей невиновности, то он предпочитает умереть. Сам видишь, Дьюан трезв как стеклышко и вроде бы в своем уме. Он не производит на меня впечатление человека, который явился сюда устраивать кровавые беспорядки. Поэтому я считаю, что тебе лучше повременить, пока ты сам не выслушаешь его.
В первый раз за все время рослый гигант с каменным лицом перевел взгляд на Дьюана. В нем ощущалась рассудительность, не подверженная страстям и эмоциям. Более того, он казался таким человеком, которому Дьюан доверил бы вершить суд над собой в критический момент вроде этого.
— Послушайте, — сказал Дьюан, не сводя глаз с лица Эйкена. — Я Бак Дьюан. Я никогда в жизни никому не лгал. Меня вынудили к изгнанию. У меня не было возможности бежать из страны. Если я убивал людей, то только защищая свою жизнь. И никогда сознательно не обидел ни одной женщины. Сегодня я проделал тридцать миль верхом специально для того, чтобы узнать, кто и почему объявил награду за мою голову. Когда я прочел объявление, у меня стало тошно на сердце. Поэтому я сюда и приехал… с единственной целью найти вас и сказать: до сегодняшнего дня я и в глаза не видел Ширли. У меня просто не было возможности… убить вашу жену. В сентябре прошлого года я находился в двух сотнях миль к северу отсюда — в верховьях Нуэсес. Это нетрудно доказать. Те, кто меня знает, скажут вам, что я неспособен убить женщину. Я не имею ни малейшего понятия, почему такое гнусное преступление решили приписать мне. Скорее всего, это просто дикая пограничная сплетня. Не знаю, какие причины заставляют вас считать меня виновным. Я знаю только — вы ошибаетесь. Вас обманули. И послушайте, Эйкен. Вы понимаете, я человек конченный. Дни мои, по всей видимости, сочтены. Мне наплевать на собственную жизнь, на все. Если вы не можете посмотреть мне в глаза, — как мужчина мужчине, — и поверить моим словам, — что ж, ради Бога! — тогда убейте меня!