Тони сомневался, стоит ли привезти Рене цветы. Он помнил, что она всегда любила темно-красные тюльпаны.
— Они такие яркие, счастливые, как будто только и ждут, чтобы подарить кому-нибудь улыбку, — часто повторяла она.
Но он знал, что, если сегодня привезет ей тюльпаны, она не будет улыбаться. У него есть только один способ заставить ее радоваться — навсегда исчезнуть с лица земли. И он решил приехать к ней с пустыми руками, в надежде, что она не изменила свое решение.
В тот день Тони практически вырвал у нее обещание поужинать с ним. Он хотел подождать еще некоторое время, дать ей возможность оправиться от шока, вызванного потерей мужа. Но Рена беременна, а ее дела с каждым днем идут все хуже. Тони понял, что дальше откладывать этот разговор нельзя. Он обещал Дэвиду.
Тони остановил машину у ворот, подошел к двери и постучал. Никто не открыл. Он постучал громче — результат тот же.
— Рена! — крикнул он.
Никакого ответа.
Обеспокоенный, он взялся за ручку двери, и, к его удивлению, она открылась.
Ему стало страшно. Рена теперь живет одна, а подобная неосторожность не в ее духе. И нигде в доме, кажется, не горит свет.
Он вошел внутрь и сделал несколько шагов.
— Рена!
Тони направился вперед. Открыл одну дверь, другую. Никого. Достигнув конца коридора, он заглянул в последнюю комнату и увидел при слабом свете луны, льющемся из окна, что Рена спокойно спит на кровати.
Когда-то Тони любил ее. Он лишил ее девственности в восемнадцать лет, и когда она расплакалась от переполнявших ее эмоций, привлек к себе, обнял и поклялся ей в любви. Рена отдалась ему вся, без остатка, а он старался сделать для нее все, что мог. Но этого оказалось недостаточно. Им овладела другая великая страсть — гонки. С самого детства он мечтал чувствовать порывы ветра на лице, скорость, хотел испытывать судьбу, рисковать и ощущать себя свободным.
Тони был прирожденным гонщиком и сравнительно легко добился всего, к чему стремился, — ценой разочарований отца и разбитого сердца девушки, которую он так любил.
На него снова нахлынули воспоминания, но он отогнал их. Он приехал сюда не ради прошлого, а ради будущего. Теперь Рена — вдова Дэвида, и горе отражается на ее лице даже во сне.
Внезапно она шевельнулась, открыла глаза и испугалась, увидев в полутьме чью-то фигуру у двери. Но тут же она узнала Тони, и страх на ее лице сменился гневом. Она села и резко спросила:
— Что ты тут делаешь?
— У нас назначено свидание.
— Свидание? — Она явно забыла об их уговоре. Но тут же вспомнила и рассердилась еще сильнее. — Как ты сюда попал?