- Не похож на чиновника, правда? – усмехнулся Иван. – И фамилия у меня не такая … Хотите знать, почему я здесь?
Стас в забывчивости опускается на кровать Кувалдина. Опомнившись, вскакивает и пересаживается на стул.
- Да, расскажите!
Иван помолчал, потер лицо ладонями, отбросил волосы на затылок.
- У меня было двое детей, жена. Работали вместе с ней в администрации. Оба закончили один и тот же институт, там и познакомились, позже поженились. Жизнь шла по накатанной колее – сначала появилась дочка, потом сын. Работали, приобретали мебель, вещи, купили машину, дачу. Квартиру дали сразу после рождения дочери – все-таки администрация, власть себя не обидит! – потом на расширение, получили новую … Жизнь как жизнь, многие завидуют такой. Все началось, когда сыну исполнилось четырнадцать. Как случилось, что он попал в дурную компанию, что стал употреблять наркотики, я не знаю. С дочерью все было в порядке – училась хорошо, подруги были только из приличных семей, не шлялась по вечерам, не носила обтягивающей одежды, косметикой пользовалась мало … Сын – полная противоположность: компании каких-то помешанных, пиво, алкоголь, дикие татуировки, одежда с цепями, музыка чудовищная. Откуда это? – потрясенно прошептал Иван. – Ведь не учили же такому? Почему в человеке, в ребенке вдруг появляется склонность к немотивированному – с точки зрения нормального человека - насилию, к диким выходкам и наркотикам? Что движет молодым человеком, который вступает в секту сатанистов, разрисовывает тело, словно первобытный дикарь и ведет себя так, словно сошел с ума?
Иван закрыл глаза, опустил голову.
- Впрочем, моя вина тоже есть. Я уходил из семьи. Не к другой женщине, нет. Просто ушел. Устал от бесконечных скандалов с женой из-за сына. Видите ли, Стас, есть женщины, которых Бог наказывает слепой материнской любовью. Да, каждая мать любит дитя и готова отдать жизнь за него. Хотя, если судить по криминальным новостям, таких все меньше. Иначе не было бы столько сирот при живых матерях. Ладно, Бог с ними … Так вот, моя жена, она … э-э … как бы вам сказать, ну, безусловно, любила дочь, но к сыну относилась совершенно иначе. Это была любовь в квадрате, если хотите, квинтэссенция любви, ее суть и смысл. Он отдавала все, готова была на все и это чувствовали и видели все, кроме нее. Дочь ужасно обижалась, высказывала свою обиду, мать оправдывалась, говорила, что любит одинаково, но поступала по-своему. Я тоже пытался образумить ее, объяснить, что так нельзя, ты отталкиваешь одного ребенка, а из другого лепишь чудовище попустительством и безнаказанностью. Она ничего не желала слышать, только огрызалась в ответ, что мол, ты не любишь сына, поэтому так и говоришь. А он несчастный, ему учеба тяжело дается, а ты, отец, не желаешь помочь … Ну, и так далее, в том же духе. Знаете, Стас, самый верный способ вырастить монстра – это позволять ребенку все! Абсолютно все! И никогда, ни за что не наказывать, - произнес Иван, глядя Стасу в глаза. Потом замолк, словно устыдившись сказанного, опустил голову.