- Клео, я не представляю, что можно сделать! – шепчет Поспелов. В голосе слышны панические нотки.
Клыкова лежит рядом. Прямая спина упирается в две подушки, сложенные горкой, рыжие волосы узкой струей ниспадают на левое плечо. Лицо расслаблено, взгляд спокоен, длинная сигарета между указательным и безымянным пальцами не дрожит, струйка голубого дыма вьется ровненько, будто инверсионный след стратосферного истребителя. Одета Клеопатра тоже немного странно на взгляд обычного человека – узкие бедра укрыты черными чулками в крупную сетку, ноги до колен скрыты лакированными голенищами сапог на гигантских каблуках. Талия стянута широким ремнем с металлическими бляшками, на руках перчатки по локоть, тоже лакированные. Венчает изысканный туалет черный кожаный ошейник с шипами. Рядом на белой простыне вытянулся дохлой змеей хлыст с витой рукоятью.
- Посудомоек придется сократить, - холодно, без эмоций произносит Клыкова. – Посудомоечный агрегат купишь.
- Но они же все родственницы шеф-повара из какой-то там деревни! Повариха возмутится, родственницы начнут строчить доносы! Ты представляешь, чем все может закончиться? – восклицает Поспелов.
- Ничем, - так же холодно отвечает Клыкова. – С поварихой я переговорю, а ты поднимешь ей зарплату … за счет премий, - пыхнула она голубым дымом. – Родственниц этих выгонишь к чертовой матери, они и мне надоели своими склоками и постоянными пьянками с неумытыми кавалерами в столовой. Санитарок тоже надо … - криво улыбнулась Клеопатра и брезгливо махнула рукой, словно сбрасывая таракана. – Бездельников много. Мальчишка этот, альтернативщик … вон как работает. И почти даром!
- Но я не могу заменить всех мальчиками из военкомата. Это временные работники. И потом, уволенные будут жаловаться. А им есть что рассказать, - произнес он, обводя взглядом дорогую мебель спальни.
- Ну и что? – пожала плечами Клыкова. – Разве твое начальство живет не так? Ты же прекрасно знаешь, что система жива до тех пор, пока все звенья сцеплены между собой и поддерживают друг друга. Кому побегут жаловаться деревенские дурочки? Прокурору? Или в городскую управу обратятся? Пока ты делишься, тебя никто и пальцем не тронет, Валериан. Прекрати ныть, меня плаксивость раздражает, - раздраженно дернула голым плечом Клеопатра.
Поспелов вздохнул так горестно, словно приближается Страшный Суд и ему, Валериану Поспелову, предстоит первому держать ответ перед Создателем.
- Ладно, постараюсь …
- Нет, не постараешься, а сделаешь, как я сказала! – с металлом в голосе ответила Клеопатра.