- Марьяна Сергеевна, сообщите в милицию, в скорую помощь и напишите подробный рапорт о происшедшем. Немедленно!
- Слушаюсь! – ответила Марьяна.
Опрометью бросается к столу, хватает телефонную трубку.
- Алё, алё! – раздается визгливый от волнения голос.
- Это ты его обнаружил первым? – спросила Клыкова.
- Да.
- Он был уже мертв?
- Да. И лицо покрыто пятнами такими … как синяки! – прошептал Стас прерывающимся от волнения голосом.
- Это трупные пятна. Никогда не видел?
- Нет. Где ж такое увидишь?
Послышались торопливые шаги, появился Поспелов. Белый халат небрежно накинут на плечи, галстук висит криво, волосы растрепаны. Заходить в фельдшерскую директор не стал. Коротко спросил:
- Суицид?
- Да, кухонным ножом перерезал вены на руках.
- Черт, этого только не хватало! – выругался Поспелов. – Опять труп и опять суицид. Что на этот раз?
- Пока не знаю, Валериан Николаевич. Надо побеседовать с родственниками, - развела руками Клыкова.
- А они есть?
- Да, у покойного осталась дочь. Она посещала его на днях.
- В день получения пенсии, - понимающе улыбнулся Поспелов.
Клыкова промолчала, только сдвинула плечами – а когда ж, мол, еще?
- Хорошо … то есть, ничего хорошего! – махнул он рукой. – Не сочтите за труд, разыщите координаты дочери, сообщите. Ну, и побеседуйте с ней, выясните, что она думает о причине … э-э … такого поступка.
- Я с ней беседовал, - внезапно произнес Стас. – Был у нее в прошлое воскресенье.
- Вы? – удивился Поспелов. – А зачем? Кто вам дал разрешение?
Он вопросительно взглянул на Клыкову, та отрицательно покачала головой.
- Да никто не давал. Чего тут разрешать-то? – пожал плечами Стас. – Ну, грустил старик, по дочери скучал, по внукам … наверно. Он все время молчал, грустный был такой. Я и подумал, что неплохо бы встретиться с родственниками, объяснить им, что плохо старику одному, надо к нему приехать …
- Его и так проведывала дочь раз или два в месяц, - прервала повествование Клыкова. – Больше она не хотела, несмотря на уговоры с моей стороны.
Старшая медсестра выразительно посмотрела в глаза Поспелова. Директор кивнул. Потер лицо ладонями, вздохнул и присел рядом на корточки. Стас так удивился, что директор интерната чуть ли не на коленях перед ним стоит, что даже вскочил.
- Да ты сиди, сиди … - остановил его движением руки Поспелов. – Сиди. Станислав Константинович, а зачем вы это сделали?
- Ну я же вам объясняю … - начал было Стас.
- Да-да, вами двигали благородные побуждения … Я не о том. Вы сотрудник социального учреждения для пожилых людей. Несмотря на небольшую должность, на вас тоже возложена какая-то часть ответственности. Ваши необдуманные поступки, разговоры могут иметь серьезные последствия. Эти люди, - мотнул он головой в сторону палат, - они … э-э … не совсем обычные. У них слабое здоровье, расшатанные нервы, они могут, так сказать, неадекватно реагировать на конфликтные ситуации. Вы – разумеется, по молодости и неопытности – сделали то, что категорически запрещается кому бы то ни было из персонала интерната. Проводить беседы с родственниками может только руководство учреждения, но никак не санитар, коим вы, мой дорогой, на данный момент являетесь. Вы понимаете, о чем я говорю?