— Надо ли это понимать как согласие?
Высокий, темноволосый, симпатичный и вежливый — противостоять ему не было никаких сил. Она слегка наклонила голову.
Элвин занял стул напротив Кристин и сделал заказ подошедшей официантке.
Пусть он начинает разговор, подумала Кристин. Но Элвин продолжал молчать, машинально массируя бедро. Он нервничает, поняла Кристин. Может, он в самом деле вернулся из-за нашего разговора. Но я не пойду ни на какие уступки. Тем более что я уже придумала, как решить проблему с сопровождением.
А придумала Кристин вот что: она скажет, что Элвин отравился некачественной пищей и врач настоял на постельном режиме. Воображаемое заболевание «нового возлюбленного» давало ей убедительный повод пораньше покинуть и завтрашний обед, и свадебную церемонию. Кто усомнится, что бедный страдалец не может уснуть, если Кристин не сидит рядом, держа его за руку?
— Не хотите спросить, почему я тут оказался?
Осторожнее, девочка, сказала себе Кристин и с деланным равнодушием проронила:
— Хорошо. Так ради чего вы здесь?
— Ради ланча, — торжественно сообщил Элвин.
И словно в подтверждение его слов официантка поставила перед ним заказ и чай со льдом. Кристин не сомневалась, что ответ, который, по сути, ни о чем не говорил, имел целью разжечь ее любопытство. Она пожала плечами.
— Приятного аппетита.
Элвин молниеносно расправился со своим сандвичем и снова нарушил молчание.
— Так спросите же меня, почему я оказался здесь.
Кристин стало весело. Она окинула Элвина снисходительным взглядом.
— Так почему вы на самом деле тут оказались?
— Меня прислал Посейдон.
На мгновение она потеряла дар речи, но тут же залилась краской до ключиц, вспомнив о бутылке, которую бросила в океан… — когда это было? — несколько дней назад.
И все же Кристин спросила:
— Как вы об этом узнали?
— Нашел в бутылке вашу записку.
— Ох, — только и смогла вымолвить Кристин. Она попыталась припомнить, что же написала. Скорее всего ничего ужасного, тем не менее Кристин впала в отчаяние и скорчила гримасу. — До того, как мы встретились?
Элвин кивнул. Смутившись, она фыркнула и прищелкнула языком.
— Вы должны были сказать мне. И мне не пришлось бы пускаться в объяснения.
Он вытаращил глаза и вскинул брови, изображая крайнюю степень удивления.
— Вы, должно быть, шутите. Не представляю, что еще вам пришлось бы объяснять.
— Что ж, теперь вы знаете обо мне все самое плохое, — медленно сказала Кристин. — Я в полной растерянности.
Элвин серьезно кивнул.
— И я беру на себя ответственность за вас.
Пытаясь понять, к чему он сейчас клонит, Кристин скрестила руки на груди и, откинувшись на спинку стула, насмешливо осведомилась: