— Как ты думаешь, Эйдан, им понравится, если я сейчас хорошенько стукну тебя по уху?
Эйдан рассмеялся и убрал со щеки сестры локон, выбившийся из прически.
— Какая ты красивая и милая, дорогая сестричка, — сказал он с улыбкой.
Марисса же сделала несколько глотков из своего бокала. Потом допила вино, сунула бокал в руку Эйдана и, повернувшись к Джуду, спросила:
— Так мы будем танцевать?
Джуд с поклоном ответил:
— Вне всякого сомнения.
Отдав свой лимонад Эйдану, он предложил Мариссе руку.
К танцевальной площадке Марисса шла очень медленно, и Джуд, покосившись на нее, тихо спросил:
— Что вас так расстроило?
Она нахмурилась и пробурчала:
— Я не расстроена. Нисколько не расстроена.
— А у меня сложилось впечатление, что вы сердитесь на меня, — заметил Джуд.
— Вздор. Ничего подобного.
— Но, Марисса…
— Если вы желаете эту женщину, — заговорила она вдруг быстрым шепотом, — то я, конечно, не могу обвинять вас. Признаю, она очень красива. Но я хотела бы, чтобы вы подождали по крайней мере до того момента, когда наша помолвка будет расторгнута.
Джуд мысленно улыбнулся.
— Выговорите о миссис Уэллингсли, не так ли?
— Вы прекрасно знаете, о ком я говорю. — Они приблизились к парам, уже готовым танцевать, и Марисса, понизив голос, добавила: — Вы с ней так прижимались друг к другу в том углу, словно были…
— Едва ли мы прижимались. И потом… Что-то я не могу понять, какое это имеет для вас значение.
— Но ведь люди же будут об этом говорить!
— А… так вы хотите, чтобы я скрывал свои любовные дела, в то время как вы сами открыто флиртуете со всеми юнцами, что появляются в поле вашего зрения?
— Я не делала ничего подобного! — воскликнула Марисса.
Осмотревшись, она вдруг заметила, что все гости, стоявшие на танцевальной площадке, с удивлением смотрят на нее и Джуда.
Через несколько секунд оркестр заиграл вальс, и Марисса вздохнула с Облегчением. «Ах, как же я не сдержалась? — подумала она. — Мне следует быть более осмотрительной…»
Тут Джуд просто положил ее руку к себе на плечо и тихо прошептал:
— Дорогая, успокойтесь, пожалуйста. Ведь скандал вам ни к чему, не так ли?
Она едва заметно кивнула:
— Да, вы правы, мистер Бертран.
Однако Джуд чувствовал, что Марисса все еще злится на него. Вероятно, по этой причине грудь ее высоко вздымалась под лифом платья. Щеки же казались ярко-красными, словно их натерли румянами, а глаза гневно сверкали. И Джуд, любуясь ею, говорил себе: «В гневе она столь же прекрасна, как и в минуты страсти». Немного помолчав, он тихо сказал:
— Поверь, дорогая, Пейшенс Уэллингсли никогда не была моей любовницей и никогда ею не станет.