Коридорный распахнул перед ней дверь номера: низкая кровать посередине, выложенная оранжевой плиткой ванная, светло-голубой пол, и кушетка с пуфиками серебристого цвета. «Может, не стоит всю квартиру оформлять в белом? – рассеянно подумала Оливия. – Сделать в стиле семидесятых: все разноцветное, яркое, стулья вроде качелей...»
– Как Вам номер? – поинтересовался коридорный.
– Похоже на домик для Барби, – поморщилась Оливия.
– Э-э-э. Боюсь, меня в ту пору еще и на свете не было...
«Aгa, поганец, – мысленно огрызнулась Оливия. – Рассказывай. Тебе уж за тридцать перевалило». Она обратила внимание на глаза мужика. Ярко-голубые, неглупые глаза как-то особенно не вязались с крашеными бакенбардами. Жертва моды? Легким движением он поставил ее чемодан на кровать – будто тот вообще ничего не весил. И это накачанное тело – оно тоже контрастировало с прической. Хотя в Лос-Анджелесе и не такое увидишь: коридорный, он же по совместительству актер, он же культурист, он же интеллектуал...
– Ну вот, – сказал мужик, одним движением подняв массивное раздвижное окно, словно то весило не больше какой-нибудь тюлевой занавески. В комнату тут же хлынула лавина звуков: веселье у бассейна было в самом разгаре – мигала цветомузыка, басы, что есть силы, лупили по барабанным перепонкам. А поверх этого – небо Лос-Анджелеса: верхушки пальм, украшенные гирляндами лампочек, неоновая вывеска «ОТЕЛЬ МИРАДОР» – ожерелье переливающихся огней на черном бархате ночи.
– Весьма предрасполагает к отдыху, – съязвила Оливия.
– Откуда Вы приехали?
– Из Майами.
Парень на мгновение взял ее руку – твердо и властно, будто только тем всю жизнь и занимался, – и стал изучать ожог.
– А это? Фондюшницу на себя опрокинули?
– Нет. Кастрюльку с йоркширским пудингом.
– И все же?
– Обожглась, с кем не бывает?
– И что же привело Вас в Лос-Анджелес?
– Вам доводилось слышать такое выражение: «аура тайны»?
Ответом был его короткий смешок:
– Мне нравится Ваш акцент.
– Там, откуда я приехала, все так говорят.
– Вы тут работаете? Актриса?
– Нет. А Вы что здесь делаете?
– А я – коридорный. Может, хотите потом выпить?
– Нет.
– Ладно. Еще что-нибудь?
«Ага. Смазать целебным бальзамом мои ноющие кости, перебинтовать обожженную руку – как насчет этого, весь такой сильный, такой интеллектуальный из себя качок ты наш?»
– Нет, спасибо.
– Ну хорошо. Не принимайте все так близко к сердцу!
Оливия проводила его взглядом, покуда он не вышел в коридор. После чего закрыла дверь, щелкнула замком и накинула дверную цепочку. Пожалуй, еще немного, и она начнет чувствовать себя этаким примерным отцом семейства, которого шеф отправил в загранкомандировку: на каждом шагу соблазнительные красотки, может, черт с ним – и сойти с пути истинного?.. Ладно, что там у нас в программе? Журнальная статья про актрисок? Не-ет. Не за этим она сюда приехала. Это называется иначе – журналистское расследование. Именно. Журналистское расследование.