— Вот и прекрасно, — сказала Лизетт, разглядывая жидкость в стакане Элинор. — У тебя там пунш, да?
— Там ромовый пунш, дорогая — уточнила Энн. — Хочешь, возьми мой, я еще даже не прикасалась к нему. А вы, Вильерс, — мгновенно переключилась она, — вы здесь единственный джентльмен и вам приходится развлекать всех леди. Я знаю, что вы непревзойденный игрок в шахматы, но если станете с каждой из нас играть отдельную партию, вы просто вымотаетесь, а мы замучаемся ждать. Возможно, вы знаете другую игру, в которой могли бы участвовать все?
— Нет, — лаконично ответил Вильерс.
Он совсем не натаскан в науке флирта, отметила про себя Элинор.
— Но у нас не меньше часа уйдет на ожидание новых гостей, — продолжила Энн. — Нам необходимо встряхнуться перед длинной светской беседой.
— Я придумала, что нам делать! — воскликнула Лизетт. — Есть одна изумительная штука!
— И что же это такое? — спросил Вильерс, наклонившись к ней.
Элинор глотнула пунша.
— Мы будем играть в бабки! — выкрикнула Лизетт с улыбкой.
Наступила пауза.
— В бабки? — с ужасом переспросила герцогиня.
Но Лизетт не обратила внимания на ее тон.
— Это очень веселая игра! — продолжила она, сделав знак лакею.
Вскоре он появился со стопкой бабок и маленьким деревянным шаром. Элинор с интересом уставилась на них. Ее мать никогда не позволяла им играть в эту шумную игру, в которую играли в других герцогских домах, особенно загородных.
— Прежде всего, — начала Л изетт, — мы все должны устроить так, чтобы было удобно швырять бабки. Для этого нужен деревянный пол. Пожалуй, прикажу слугам убрать этот огромный ковер.
— Не стоит, — заметила Энн. — Здесь вполне достаточно места. Куда нам присесть, Лизетт?
— На пол, разумеется.
— На пол, — эхом повторила Энн. — Разумеется. — Она без колебаний грациозно сползла вниз, оказавшись в круге своих пышных юбок на кринолине. — Присоединяйтесь ко мне, — предложила она, похлопывая по полу.
Герцогиня закашлялась с видом крайнего неодобрения. Элинор тоже не спешила присаживаться, она должна была беречь платье Энн. К тому же ее кринолин с обручами был еще более объемным и жестким, чем у Энн. Опустись она на пол, юбки накрыли бы ее с головой. Но ей вовсе не улыбалось застыть неподвижно рядом с матушкой. Тем более что Вильерс, кажется, находил эту игру очаровательной.
— Это игра для детей, — сурово заметила герцогиня.
Лизетт рассеянно приоткрыла рот, как от приятного воспоминания.
— Да, знаю, — печально произнесла она. — Мне очень жаль, что в этом доме нет детей.
— Нет, в этом доме есть, по крайней мере, один ребенок, — объявил Вильерс.