— Ее успокаивает музыка, — сказал Роланд, — это единственное, что связывает меня с ней. Мы оба любим лирические баллады. Пожалуй, я сниму со стены лютню, чтобы прервать эту нежную сцену. Но Вильерсу уже недолго оставаться холостяком. Да и его мирным дням тоже пришел конец.
Завидев Роланда, подошедшего к ней с лютней в руках, Лизетт, просияв, слегка отстранилась от Вильерса.
— Мы все будем петь! — воскликнула она.
— Я слишком устала для этого, — объявила герцогиня, вставая, и быстро удалилась, попрощавшись со сквайром и его женой, которая понимала герцогиню. Пожилая пара удалилась следом за ней, пообещав Роланду отправить за ним карету.
Элинор присела перед ними в реверансе, заметив в их глазах надежду на то, что Роланд ненароком сделает свой выбор. Это была бы превосходная партия — он и Элинор.
— Лютня, о Боже! — простонала Энн, садясь на освободившееся место рядом с сестрой. — Что за средневековые вкусы?!
Сплошной шекспировский кошмар.
— Анисовый ликер, — предложил Поппер, остановившись перед ними с подносом.
— Еще капля спиртного, и я засну прямо сейчас, — пожаловалась Энн. — Мне лучше пойти прямо в спальню. Как сложны все эти любовные игры и ухаживания, не так ли?
— Ты цитируешь Шекспира? — спросила Элинор.
— Понятия не имею, я думала, это мое собственное, — ответила Энн, отправляясь спать.
— Наконец-то все эти нудные старики ушли, — произнесла Лизетт. — Пойдемте петь на террасу.
— Мы никого не разбудим? — спросила Элинор, наслаждаясь вкусом анисового ликера. — В этом напитке столько лакрицы, что у меня пробуждается чувственность.
На Лизетт ее слова не произвели никакого впечатления, она смотрела на нее без тени осуждения. Усевшись рядом с Роландом, она приготовилась музицировать. Элинор выбрала кресло, на котором сидела утром возле Энн. Вильерс облокотился на каменный парапет, но когда зазвучали первые аккорды, подошел к Элинор.
— Кто говорит со смертью? — пропела Лизетт высоким и чистым голосом.
— Не говори со смертью, не говори о ней, — подтянул Роланд тенором.
— Что делать смерти в этом радостном доме? — пропели они хором.
Элинор отпила еще немного ликера и откинулась в кресле. Звезды в небе сияли, как серебряные пуговицы на сюртуке денди.
— Как прекрасен небесный свод! — произнесла она, глядя на Вильерса.
— Жемчужины, истолченные в звездную пыль, — усмехнулся он, поглядывая на Лизетт.
Элинор рассмеялась, глядя ему в лицо.
— Отпусти смерть, — пропела Лизетт, — пусть бредет далеко... — Голос ее оборвался после недовольного жеста Роланда.
— Ты снова сфальшивила, слушай! — Он пропел припев дважды.