— Она променяла вас на кого-то? Я думала это невозможно для такой, как она, учитывая ваш главный козырь — герцогский титул. Вы и сами об этом говорили.
— Да, но нашелся другой герцог, который переманил ее у меня, — Элайджа Бомон.
— Да она просто счастливица! — воскликнула Элинор. — Ее расположения добивались сразу два герцога. Не из-за нее ли вы дрались на вашей знаменитой дуэли?
— Эта женщина слишком низкого звания, чтобы драться из-за нее на дуэли. Я просто уступил ее этому красавцу, похожему на Адониса.
— Герцог Бомон красив, — согласилась Элинор, думая, что он все же уступает ее Гидеону. К тому же Элайджа казался слишком усталым, чтобы представить его в роли волокиты.
— Пожалуй, вы первая леди, которая не слишком высоко его ценит, — заметил Вильерс. — Видимо, герцог Гидеон кажется вам красивее?
Элинор кивнула.
— Более блестящий, стройный, привлекательнее во всех отношениях?
— Да, — согласилась Элинор.
— Простите, что посмел допрашивать вас, — произнес Вильерс.
— Но это было давно, несколько лет назад, — сказала Элинор, с интересом поглядывая на него.
— Если вы думаете о нем, целуясь с другим, значит, для вас все это еще слишком свежо, — возразил Вильерс.
Ей было трудно отрицать очевидное. Их помолвка с Вильерсом становилась все менее вероятной, хотя она и не старалась нарочно разрушить ее.
В этот момент раздался звон и стук со стороны Роланда и Лизетт. И кажется, последняя готовилась разбить о его голову лютню. Тот вовремя перехватил ее руку.
— Ты маленькая заносчивая штучка... — донесся голос Роланда.
Лизетт поспешно скрылась за дверями библиотеки.
— Простите, — сказал Роланд, направляясь к остававшейся парочке. — Когда два музыканта объединяются, они теряют не только чувство времени, но и рассудок... — Он выразительно посмотрел на Элинор.
Та смутилась, почувствовав в его словах подвох. Она не учла, что могли быть свидетели ее смелого поцелуя с Вильерсом.
— Ночью на свежем воздухе ваша музыка звучала так волшебно, что потерять чувство времени совсем не сложно, — заметил Вильерс. — Я говорю не только о вас.
Роланд внимательно глянул на него.
— Я мечтаю переложить на музыку строки Шекспира, — сказал он. — Вот эти, например: «Если музыка питает любовь, играй еще...» Это, случайно, не из «Сна в летнюю ночь»? Вы не помните?
— По-моему, это из «Двенадцатой ночи»,— ответил Вильерс.
— Мне не очень нравятся все эти старомодные пьесы, — сказал Роланд. — От них пахнет антиквариатом.
Он не смотрел на Вильерса, улыбался только Элинор. Она тоже едва сдерживала улыбку. Она была почти уверена, что Роланд видел, как она целовалась с Вильерсом.