— Мы, старики, — с усмешкой сказал Вильерс, — должны ложиться спать в одно время с курами.
— Ах, я думал, что позволил себе ни к чему не относящееся сравнение, — произнес Роланд. — Леди Элинор, позвольте пригласить вас на прогулку по окрестностям завтра.
— Конечно, — согласился Вильерс, примеряя роль доброго дядюшки. — Вам, молодежи, лучше гоняться на лошадях, пока мы, старики, будем жаловаться на свое недомогание.
— Я буду рада увидеться с вами вновь, сэр Роланд, — сказала Элинор, протянув ему руку.
Роланд поцеловал ей руку.
— Итак, до завтра? — спросил он, ловя ее взгляд.
— Не забудьте свою лютню, — напомнил Вильерс.
Роланд кивнул ему, не скрывая раздражения.
Вильерс откинулся в кресле, проявляя полное безразличие к тому, что они остались одни.
— Вы не знаете, что вдруг нашло на Лизетт? — спросил он, как ни в чем не бывало.
Элинор вспомнила, с какой яростью та размахивала лютней.
— Наверное, Роланд сказал ей что-то, что ее задело, — предположила она.
— Я тоже так думаю, — произнес Вильерс. — Думаю, его развязные манеры служат плохим проводником к брачному венцу, гораздо худшим, чем его поцелуи. Впрочем, трудно судить о поцелуях.
— Вы ревнуете? — спросила она, с наслаждением вдыхая теплый ночной воздух.
— Будь я на месте его жены, в первую же неделю затолкал все его помпезные поэмы ему же в глотку, — усмехнулся Вильерс.
Элинор весело рассмеялась:
— Вы поймали его, на плохом знании Шекспира и поэтому он разозлился. Но что, если в один прекрасный день он станет великим? Тогда вам будет стыдно не знать его текстов.
Вильерс наклонился к ней:
— Может, хватит о нем говорить? Вы сказали, что хотите узнать, как он целуется, прежде чем что-то решить. Так вот, для меня поцелуй ничего не значит. Даже если в нем участвует третий невидимый партнер, такой непревзойденный красавец, как ваш Эстли.
— Я думала о нем не больше секунды, — сказала Элинор, чувствуя, что сердце у нее учащенно бьется.
— Почему бы вам, не исправить своей ошибки, обратив внимание на того, кто перед вами? — спросил Вильерс.
О, разумеется, она была к этому готова. Хотя ее практика с Гидеоном закончилась довольно давно. Ее губы скользнули по его губам.
Но он не ответил на поцелуй.
Она проглотила это унижение и прижалась к нему оголенной грудью.
Гидеон всегда закрывал глаза, когда она целовала его. Но Вильерс смотрел на нее скорее с удивлением, чем со страстным желанием.
— Что-то не так? — спросила она.
— Не уверен, что мне этого хочется — поцелуев той, которая постоянно думает об Эстли, — произнес он.
— Ну и прекрасно, — произнесла Элинор, откинувшись в кресле. — Мне уже все равно пора...