Пауль подхватил ее на руки, и она покорно поддалась — сил на сопротивление у нее не осталось.
Он пронес ее через весь длинный коридор, что-то вполголоса сказал попавшейся навстречу работнице, и та так же тихо ответила ему.
Хорошо, что они так негромко разговаривают, успела подумать Тея прямо перед тем, как ее многострадальную голову пронзил вопль:
— Куда ты ее несешь?
— Тише! — прошипел Пауль.
Тея узнала голос Патрика, открыла глаза и прошептала:
— У меня приступ мигрени, дорогой. Иди спать.
Ей было нестерпимо больно видеть свет, разговаривать, поэтому она вновь закрыла глаза, даже не посмотрев, отправился ли Патрик в спальню.
Через пару минут Пауль, поднявшись на второй этаж, уже внес ее в какую-то темную комнату и опустил на мягкую кровать.
— Большое спасибо, — произнесла Тея едва слышно. — Теперь, пожалуйста, оставьте меня. Я постараюсь заснуть. Тогда все пройдет...
— Вы уверены, что больше вам ничего не требуется? — спросил он заботливо.
— Уверена... Прошу вас, идите...
На некоторое время она провалилась в полузабытье, а когда открыла глаза, увидела в свете фонарей, пробивавшемся с улицы сквозь задернутые шторы, что в комнате кроме нее никого нет.
По прошествии получаса Пауль опять приблизился к комнате Теи и негромко постучал в дверь. Ответа не последовало.
Осторожно войдя внутрь, он увидел тускло горящий светильник на тумбочке, свернутую пижаму на смятой постели, которую по его просьбе принесла для Теи Молли, и дорожку из одежды гостьи, ведущую к приоткрытой двери ванной.
Он пересек комнату.
— Тея?
В одних белых трусиках и лифчике, украшенном скромной изящной вышивкой, девушка сидела на краю ванны и держала кончики пальцев под струей прохладной воды. Ее голова бессильно склонилась над раковиной, волосы растрепались.
Пауль приблизился и опустился перед ней на корточки.
На ее лбу блестели капельки пота, лицо было бледным, а рот покрасневшим как после плача или... Или после рвоты.
Он коснулся ее руки.
— Ты холодная как лед. Может, все же вызвать врача?
Она слабо улыбнулась, со странной радостью воспринимая его внезапный переход на «ты», и покачала головой.
— Теперь мне точно станет лучше.
Пауль выпрямился, снял с крючка полотенце, намочил его и принялся бережно обтирать ее лицо и шею.
— Здорово, — протянула она, блаженно закрывая глаза. — Только... Не стоит так обо мне беспокоиться.
— Понимаю: ты не хочешь сознаваться в том, что нуждаешься в помощи. Однако это так, — со спокойной уверенностью ответил Пауль.
— А та женщина, которая принесла мне пижаму... Может, лучше ее попросить...