Сьюзан снова нахмурилась.
— Пожалуй. Определенно, рядом с сестрой она производила именно такое впечатление. Тони весьма опекала ее.
— А почему, по-твоему, кому-то потребовалось убивать наивную, испорченную, глупую девчонку?
Сьюзан села.
— К чему ты клонишь?
— А тебе не кажется это странным?
— Произошел несчастный случай. Ты пытаешься возбудить прежние обвинения против Пенни, но от меня ты ничего не добьешься. Пенни была замечательной, да, замечательной девочкой. Такое не могло произойти ни при каких обстоятельства. Она такая же жертва, как и Вайолит.
— О, я имела в виду не Пенни, — заговорила Эмми успокаивающим голосом. — Я знаю, что не она убила Вайолит. Я как раз пытаюсь узнать, кто это сделал.
Сьюзан хотела было продолжить свои возражения, однако слова Эмми заставили замолчать.
— Что значит, ты знаешь, что не Пенни убила Вайолит?
— Ну какой ей смысл? До того вечера она даже не знала эту девочку. Джастин Грум утверждал, что дело тут в ревности, но, насколько я понимаю, Пенни не выносила одного присутствия Грума. Вряд ли это была ревность.
— Вообще-то Пенни и Грум были близкими друзьями.
— Разве?
— О да. — Однако Сьюзан задумалась, вспоминая что-то.
— Ты о чем-то думаешь? — подбодрила Эмми, глядя на нее.
— О словах Пенни, когда она лежала в больнице.
— И о чем же она сказала?
— О Джастине. Она сказала, что он убил Вайолит и ее собаку. То же самое она говорила и Дому. Однако, когда появились полицейские, чтобы допросить ее, Пенни замкнулась и не сказала ни слова. Поэтому мы решили, что она солгала.
— И тогда вы поверили версии Джастина Грума о том, что произошло в ту ночь?
— Полагаю, бегство Пенни каким-то образом подтверждает ее вину.
— А может быть, ее запугали, чтобы заставить держать язык за зубами.
— Такое возможно. — Сьюзан погрузилась целиком в свои мысли. — Но это значит, что Джастин… Я даже не могу подумать об этом, Эмми. Это невероятно!
— Давай-ка пройдемся еще раз по тому, что было сказано. Ты утверждаешь, что Грум большой бабник. А тебе известны его романы с молоденькими девочками?
Сьюзан как будто стало тошно.
— Я забыла, что разговариваю с журналисткой, — сказала она. — А я принимала тебя за подругу, за жену Джонни.
— Понимаю.
— Джонни мой старый, старый друг. Если ты хочешь, чтобы я сказала что-то, что можно поставить ему в вину, то напрасно стараешься. Я тебе в этом не помощница.
— Я не ищу никакого криминала, мне нужно просто данные личного характера. — Однако Эмми поняла, что выжила из Сьюзан максимум сведений. Она отложила блокнот и стала пить кофе. — Тебе тут нравится жить?