Пролетающая тарелочка «фрисби» чуть было не лишила его головы. Джонни поймал ее и с радостным видом бросил обратно трем девочкам, которые играли у воды.
— Мерзость, — сказал он и снова лег.
— Ладно, значит, норма — это мерзость. — Эмми, закрыв глаза, повернулась к солнцу и стала слушать крики чаек.
Странно, что жизнь кажется ей нормальной, подумал Джонни. Иногда ему было так мерзко, что хотелось тут же открутить себе голову и водрузить ее обратно должным образом. Идея ему понравилась. Можно попробовать в какой-нибудь сцене. Это вызовет смех.
— Я работаю над новым сценарием, — сказал Джонни.
— Вот как?
— Я вижу, что ты больше не веришь в меня?
— Конечно, верю.
— Тебе, наверное, кажется, что все слишком мрачно, чтобы писать сценарий. Но шутки получаются что надо.
— Знаю: я от твоих шуток всегда плакала, — отозвалась Эмми.
Вид у Джонни был довольный.
— Это лучшая шутка.
Они ели жареных моллюсков и пили колу, хотя оба предпочли бы пиво. Гуляли по широкой дощатой набережной. Потом Эмми еще раз поплавала. Когда она шла, бедра ее соблазнительно покачивались, длинные ноги были бледными и гладкими. Джонни улегся на живот, чтобы не было заметно его эрекции. Однако ему было жаль Эмми. Люди обычно жалеют только тех, от кого им есть польза, подумалось ему. Если она права относительно того, что она сказала о нем, то значит, он жалел и тех, кого любил.
— На этой неделе я уезжаю, — сказал Джонни, когда она вернулась.
— Хорошо.
— Я на самом деле очень благодарен тебе за то, что ты позволила мне остановиться у тебя так надолго.
— Ерунда.
Он протянул руку, Эмми взяла ее.
— Ты так холодна ко мне, — тихо произнес он.
— Я защищаюсь, — ответила Эмми, — вот и все.
Солнце опустилось в мутную дымку на краю моря, и народ начал укладывать свои пожитки, чтобы идти домой. Эмми и Джонни не уходили. Почти не разговаривая, они смотрели в темнеющее море. Каждый гадал, о чем думает другой, но ни о чем не спрашивали, так как ответы были уже им известны.
Джонни хотел, чтобы она попросила его остаться. А Эмми не собиралась этого делать ни под каким видом.