Дом провел пальцем по ее обнаженной ноге и сбросил кожаную туфельку. Затем палец поднялся к икре, вышел колена, к бедру.
Другая рука дотронулась до бьющегося у нее на шее пульса и расстегнула несколько пуговиц на блузке. После этого он погладил открывшуюся часть ее груди.
— Пойдем в спальню, — пробормотал Дом. — Я хочу лечь с тобой.
Ларк в ужасе ощутила, что она словно очнулась вдруг от прекрасного сна. Она уже не таяла, как воск, от его прикосновений; словно мороз сковал ее.
Дом почувствовал это внезапное, непонятное напряжение. Его рука медленно погладила ее шею. Он не сделал попытки подняться.
— Что случилось?
— Не знаю, — жалобно ответила Ларк, садясь.
— Ты разве не знала, что мы займемся любовью?
— Знала.
— И хотела?
— Хотела.
— Что же заставило тебя передумать?
— Ничего. Я все еще хочу.
— Хорошо, тогда пойдем в спальню.
Ларк кивнула, и они встали. Но, идя в спальню, оба они понимали, что очарование исчезло.
Дом снял свитер и улегся на кровати в майке и джинсах, заложил руки за голову и закрыл глаза.
— Скажи мне, что произошло, — сказал он. — Доверь мне частичку своей жизни. Ты ничего не рассказала мне, абсолютно ничего. Иногда мне кажется, что я влюбился в заколдованную принцессу, которая в какой-то ужасный момент превратится в статую. Или просто исчезнет.
Ларк стояла у постели и смотрела на него.
— Я тебе рассказывала о себе.
— Но ничего такого, что говорило бы о тебе. Я рассказал тебе о своем детстве, выложил истории про своих школьных друзей, про профессоров в колледже, про мать, ты знаешь о моем отце — в общем, бесчисленные подробности личной жизни, из которых и состоит личность: это — я. Ты же не выдала про себя ничего. Почему?
— Но как же, — слабо запротестовала Ларк, — мы же говорили о моих идеях относительно сценария, о том, откуда я.
Дом в отчаянии вздохнул.
— Иногда мне становится страшно при мысли о том, что я полюбил тебя. Я имею в виду, при мысли о том, во что же я влюбился? Неужели просто в красивое личико? Возможно ли такое?
— Возможно.
Дом вскинул глаза и посмотрел на Ларк.
— Не верю. Что-то все-таки есть, но ты недостаточно доверяешь мне, чтобы рассказать. Я не понимаю, в чем дело. Я не понимаю, почему ты не доверяешь мне. Но я знаю, ничего не получится из любви, которая не основывается на доверии.
То же самое мог бы сказать и Карл, подумала Ларк. Неужели Дома ожидает такой же конец, как и его отца, которого предало именно отсутствие доверия? Эмоционально опустошенная, Ларк почувствовала, что сейчас разрыдается. С ума сошла она, что ли, решив, что ей удастся эта затея? Ее прошлое походило на зону, огражденную высокой стеной с колючей проволокой и надписью: «Вход воспрещен!»