Ларк рассмеялась, проводя длинным пальцем по мускулам на его обнаженной руке.
— Сомневаюсь.
Халаты полетели в сторону. Они лежали, тесно прижавшись и заглядывая глубоко в глаза друг другу.
— Все хорошо, — наконец прошептала Ларк, как бы прочитав его мысли. — Мне на самом деле сейчас хорошо, Дом.
Он взял ее нежно, ощущая удовольствие, которое испытывала Ларк, как свое собственное.
— Моя Ларк… вся моя. — Он покусывал сбоку ее шею и ухо. — Такая прекрасная… такая сексуальная… моя…
Ларк закрыла глаза и пролепетала его имя.
— Открой глаза, — приказал Дом.
Она подчинилась.
— Зачем?
На лице его было написано выражение полнейшего обожания.
— Я хочу видеть тебя. У тебя такие прекрасные глаза. Такие выразительные.
Он стал ласкать ее еще нежнее, а затем с такой силой, от которой Ларк задохнулась.
— Не закрывай глаза, — рассмеялся Дом.
— О Дом!
Он медленно лег на Ларк, отводя волосы, рассыпавшиеся по ее лицу. Все происходило так, будто между ними нет никаких барьеров. Они слились воедино — в одно тело, в одну душу. Ларк обхватила его ногами. Они по-прежнему смотрели друг на друга, пот выступил бусинками у них на лбу и над верхней губой, а глаза приобретали все более отрешенное выражение.
Ларк кончила первой, однако глаз она не закрыла. Дом кончил сразу же за ней и обессиленно рухнул на нее.
Он почти тут же стал слезать с нее, но Ларк удержала его.
— Не двигайся, — попросила она.
— Я слишком тяжелый.
— Нет, ты не тяжелый.
— Правда?
— Правда.
Следующим утром они вылетели в Манаус, где работала съемочная группа Джонни. Дорога заняла почти пять часов: огромные размеры Бразилии поразили Ларк. Они летели над густым покровом джунглей, затем достигли районов, вырубленных лесорубами и фермерами. Ларк слышала о катастрофическом уничтожении тропических лесов, но только увидев все своими глазами, поняла масштабность трагедии. Лес выкорчевали отвратительными пятнами, оставляя на его месте обезображенные грязные пустоты.
— Дай Бог, чтобы у Джонни хватило сил передать, как это жутко, — с чувством сказала Ларк.
— В этом-то вся и беда с Джонни, — согласился Дом. — Трудно не поддержать его, даже когда он разоряет компанию.
Внизу несла свои мутные воды широкая Амазонка.
— Не хотелось бы мне упасть туда, — заметила Ларк, восхищаясь рекою. — Она, наверное, кишит пираньями?
— Это не самое худшее, — ответил Дом, однако отказался рассказать ей, что может быть хуже, чем быть съеденным живьем в одно мгновенье.
Манаус был построен в стиле старинного европейского города, с собственным оперным театром, существующим с прошлого столетия.