Пенни вжалась в подушки.
Он уселся на край кровати и взял ее холодную руку. Пенни попыталась вырвать ее, но он держал крепко.
— Я думаю, тебе не рассказывали о том, что было в ту ночь, когда произошел несчастный случай, — мягко сказал он. — Естественно, ты была слишком смущена и расстроена, чтобы во всем разобраться. То, что ты сказала Дому сегодня днем, — чепуха. Я тут совершенно ни при чем. Ты очень ревновала меня к Вайолит, вот ты и застрелила ее. Ты же давно уже влюблена в меня. Джонни попытался не дать тебе убить ее, но опоздал. Он сбил тебя с ног, и ты случайно ударилась лицом о какие-то камни.
— Ложь! Ложь! — прошептала Пенни, понимая, что собирается сделать Грум. — Никто не поверит в это!
— Заткнись и слушай меня.
Пенни замолчала. «Он может прямо сейчас задушить меня голыми руками, — подумала она. — Он способен на это».
— Ничто не стоит теперь на пути моей карьеры, — продолжил Грум тихим зловещим голосом. — Ничто. Вайолит раскопала кое-что, и это ей дорого обошлось. Мне не хочется, чтобы ты совершила такую же ошибку. Понятно? Теперь ты предстанешь перед судом за убийство Вайолит. Если все пойдет хорошо, отделаешься легко. К счастью, ты еще несовершеннолетняя. Но хоть слово обо мне, и я уже не ограничусь только тем, что разобью тебе лицо. Ясно?
Пенни в ужасе закрыла глаза, снова и снова переживая прошлый кошмар.
— А как же Джонни? — прошептала она наконец. — Он знает правду.
— Он знает то, что хорошо для него, что плохо, так же, как и ты. Кроме того, Джонни, как всегда, был пьян. Он не видел, как стреляли в Вайолит. А даже если и видел, то не захочет, чтобы тебя постигла та же участь. Он не дурак. А ты — маленькая дура, — горько добавил он. — Джонни поверил моим словам, что во всем виновата ты. У меня было несколько минут, чтобы подготовить место происшествия так, чтобы все выглядело, будто это сделала ты. На моем пистолете твои отпечатки пальцев. Никто не поверит пьяной семнадцатилетней девчонке больше, чем конгрессмену.
— Вы убили мою собаку, Джорджию. — Никогда еще она не испытывала такой ненависти. Пенни потянулась к звонку у кровати, чтобы вызвать сестру. Джастин Грум перехватил ее руку.
— Да черт с ней, с собакой! — тихо сказал он, больно сжимая ей руку. — Я хочу услышать от тебя, поняла ты, что я тебе сказал?
Пенни проглотила комок в горле.
— Поняла.
— Вот и хорошо. — Он отпустил ее. — Если будешь вести себя как надо, я заплачу за пластическую операцию, чтобы тебе выправили лицо, и куплю тебе новую собаку. — Он поднялся. — Я же неравнодушен к тебе, ты знаешь. Спокойной ночи. Тебе надо отдохнуть.