Пенни втянула через соломинку густую жидкость и откинулась на подушки. Элис поправила ей бинты, погладила по руке и заторопилась по своим делам.
Пенни охватило уныние. Ее лицо — ее веселое, с веснушками лицо — было разбито вдребезги. Она раньше не понимала даже, как ей нравится это лицо. В каком-то смысле во всем повинна семья Уитфилд. Сьюзан должна была знать, что представляет из себя Грум. Джонни мог бы задержаться и защитить ее. А где Дом? Почему он еще не пришел навестить ее?
Текли минуты. Со смертью матери ей не на кого было положиться, теперь она понимала это. Даже когда был жив отец. Но тогда все в городе знали, кто она, она вписывалась в привычную схему. Она была озорной дочерью Джана Хаутена, который владел тыквенным полем у хребта Таконик. Из него не вышел фермер-молокопроизводитель, но он защитил бы ее от Грума. Он скорее бы поверил собственной дочери, а не Груму. А кто такие Уитфилды? Они — друзья Грума.
Перед ней были три варианта. Первый — она предстанет перед судом и отправится в тюрьму и за преступление, совершенное другим человеком. Второй — она будет защищаться, рискуя быть убитой тем же самым человеком.
Третий — она может исчезнуть.
Пенни погрузилась в глубокий сон.
После обеда было время посещения больных. Сьюзан вошла со слезами на глазах. Сестра только что сказала ей, что Пенни видела себя в зеркало.
— Пенни, дорогая…
Пенни не могла говорить. Сьюзан обняла ее и прижала к себе.
«Как же я могу оставить ее, — думала Пенни, прижимаясь к Сьюзан. — Ведь она не виновата, что не знает того, что Грум изнасиловал меня и убил Вайолит. Все, что мне нужно сделать, — это рассказать ей правду. Но я не могу рассказать, потому что тогда он убьет меня».
Стук в дверь заставил их разомкнуть объятия. Сьюзан выпрямилась и сказала Пенни:
— Шериф О'Мара спрашивал, можно ли ему зайти и задать тебе несколько вопросов? У тебя хватит на это сил?
— Нет.
— Он не собирается спрашивать о чем-то, что можно потом вменить тебе в вину. Он просто хочет услышать твою версию того, что случилось.
— Мне все равно. — Пенни понимала, что шериф стоит за открытой дверью и слушает. — Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Может, ты и права, — промолвила Сьюзан, бросив извиняющийся взгляд в сторону шерифа. — Она имеет право на присутствие при беседе адвоката, не правда ли?
— Если пожелает. Я думаю, мы подготовим обвинительное заключение о совершении непредумышленного убийства. Она хочет, чтобы защитника назначил суд?
— Нет, — сказала Сьюзан. — Мы позаботимся обо всем этом.
— Хорошо. — Шериф тихонько откашлялся. — Мне очень жаль, что так случилось, Пенни. Я очень надеялся, что в этом году ты исправишься.