Я проснулась раньше Нкируки. Я замерзла. Светало. Просыпались птицы джунглей. Нас окружал бледный свет, слабый, серо-зеленый. Повсюду вокруг нас росли папоротники и ползучие лианы, с листьев капала роса. Я встала и сделала несколько шагов в ту сторону, где, как мне казалось, свет был ярче. Я приподняла низко нависшую ветку и увидела… В подлеске стоял очень старый джип. Его шины сгнили, под дугами колес выросли папоротники и лианы. Из потрескавшихся черных сидений торчали короткие ржавые пружины. Двери покрылись плесневым грибком. Джип стоял, повернутый ко мне задней частью. Я подошла ближе.
Я увидела, что джип и джунгли срослись между собой, так что уже невозможно было понять, где кончается одно и начинается другое — то ли джунгли растут из джипа, то ли джип — из джунглей. Под машиной скопилась падавшая многие сезоны и сгнившая листва, а все металлические детали джипа стали такого же цвета, как опавшие листья и земля. На передних сиденьях лежал человеческий скелет. Сначала я его не заметила, потому что на скелете была одежда точно такого же цвета, как сгнившие листья, но эта одежда была такая рваная и старая, что через нее просвечивали белые кости. Казалось, скелет устал вести машину, улегся поперек передних сидений и уснул. Череп лежал на приборной доске, в стороне от остальных костей. Пустые глазницы смотрели на маленький клочок неба в просвете между кронами деревьев. Я это знаю, потому что на черепе были надеты темные очки, и в одном стеклышке отражалось небо. По этому стеклышку проползла улитка и съела с него всю зеленую плесень и грязь, и небо отражалось в чистой полоске следа, оставленного улиткой. Теперь улитка проползла половину дужки очков. Я подошла ближе. Очки были в тоненькой золотистой оправе. В уголке того стеклышка, которое очистила улитка, была надпись Ray-Ban. Я решила, что так зовут этого человека, потому что я была маленькая, еще не знала горя и не понимала, что могут быть причины иметь чужое имя.
Я долго стояла и смотрела на череп Рэй-Бэна, на свое лицо, отражавшееся в его очках. И я увидела себя на фоне пейзажа своей страны — девочку в окружении высоких темных деревьев, в тонком луче света. Я очень долго смотрела на череп, а череп не отворачивался, и я тоже, и я поняла, что так для меня будет всегда.
По прошествии нескольких минут я отвернулась и пошла к сестре. Ветви сомкнулись за моей спиной. Я не поняла, как там оказался джип. Я не знала, что почти тридцать лет назад в моей стране была война. Война, дороги, приказы — все, что привело джип в это место, давно заросло джунглями. Мне было восемь лет, и я подумала, что джип вырос из земли, как папоротники и высокие деревья. Я решила, что эта машина запросто могла вырасти из красноватой почвы моей страны, совсем как маниок. И я поняла, что не хочу, чтобы моя сестра увидела эту машину и этот скелет.