— Жарко. Но без костюма я же не буду Бэтменом.
— А тебе все время надо быть Бэтменом?
Чарли кивнул:
— Да, потому что, когда я не Бэтмен, мой папочка умирает.
Чарли опустил глаза. В руках он держал палочку. Он сжал ее так крепко, что у него побелели костяшки пальцев.
— Чарли, — сказала я, — ты думаешь, что твой папа умер, потому что ты не был Бэтменом?
Чарли поднял голову и посмотрел на меня. Глаза его в щелочках маски летучей мыши наполнились слезами.
— Я же был в детском садике, — ответил он. — Вот злюки и нападали на моего папочку.
Губы его дрожали. Я обняла его и прижала к себе. Он расплакался. Я смотрела через его плечо на холодные черные коридоры между ветвями рододендронов. Я смотрела в эту черноту, но видела перед собой Эндрю, повесившегося на электрическом проводе, медленно поворачивающегося и глядящего на меня всякий раз, когда он оказывался ко мне лицом. Глаза его были похожи на эти черные коридоры. У них не было конца.
— Послушай, Чарли, — сказала я. — Твой папа умер не потому, что тебя не было дома. Ты не виноват. Понимаешь? Ты хороший мальчик, Чарли. Ты ни в чем не виноват.
Чарли отстранился и посмотрел на меня:
— Почему мой папочка умер?
Я немного подумала.
— Злюки забрали его, Чарли. Но это не такие злюки, которых может победить Бэтмен. Это такие злюки, с которыми твой папа дрался в своем сердце, и мне с ними тоже приходится драться в моем сердце. Это злюки, которые живут внутри.
Чарли кивнул:
— А их много?
— Кого?
— Этих злюк.
Я посмотрела на черные туннели между ветвями рододендронов и поежилась.
— Я думаю, они есть у всех, — ответила я.
— А мы их победим?
Я тоже кивнула:
— Конечно.
— Меня же они не заберут, правда?
Я улыбнулась:
— Нет, Чарли, тебя эти злюки никогда не заберут.
— И тебя тоже не заберут, да?
Я вздохнула:
— Чарли, тут, в парке, злюк нет. Мы здесь гуляем. Вот у мамы выходной. Может быть, ты тоже возьмешь выходной и денек не будешь Бэтменом?
Чарли наставил на меня палочку, которую держал в руке, и нахмурился. Похоже, задумался, не происки ли это его врагов.
— Бэтмен всегда Бэтмен, — объявил Чарли.
Я рассмеялась, и мы снова стали строить домики из палочек. Я положила длинную белую палочку поверх кучи, про которую Чарли сказал, что это многоэтажный гараж для бэтмобилей.
— Порой мне так жаль, что я не могу взять выходной, чтобы перестать быть Пчелкой.
Чарли удивленно на меня посмотрел. Из-под его маски вытекла капелька пота.
— Почему?
— Ну… Понимаешь, мне трудно было стать Пчелкой. Мне многое пришлось пережить. Меня держали в заключении, и мне пришлось научиться думать по-особенному и быть сильной, и еще я научилась разговаривать на вашем языке так, как вы разговариваете. Даже сейчас это непросто. Потому что, понимаешь, внутри я до сих пор деревенская девчонка. И мне хотелось бы снова стать деревенской девчонкой и заниматься тем, чем занимаются деревенские девчонки. Хотелось бы смеяться и улыбаться парням, которые старше меня. Хотелось бы делать всякие глупости ночью при полной луне. И знаешь, больше всего мне бы хотелось вернуть себе настоящее имя.