Зак помрачнел.
— Не очень похоже на праздник. У вас нет семьи?
— Фактически нет. Мама умерла, когда мне было восемнадцать.
— Тяжело в этом возрасте терять кого-то из родителей.
Она коротко кивнула и продолжала:
— Отец живет в Калифорнии. Родители развелись, когда я была еще маленькой, у него вторая семья.
— И вы чувствуете, что будете некстати? — мягко сказал Зак.
Он все понял правильно, но Брэнди вовсе не хотелось подтверждать его вывод. Не хватало ей только его искреннего сочувствия.
— Ничего подобного. Просто я не могу себе позволить мчаться через полстраны в середине самого горячего сезона только для того, чтобы поучаствовать в разрезании индейки.
— Поэтому вы остаетесь дома и едите сандвич с копченой колбасой в одиночестве.
— Что-то в этом роде.
Она не собиралась втягиваться в дискуссию о своих привычках.
— Бросьте где-нибудь эту гирлянду.
— Что вы собираетесь с ней делать?
— Вынесу с мусором, если не найду, кому отдать. Может, кто-нибудь из ваших подопечных с Дерева желаний захочет взять ее. Кофе или горячий шоколад? Кажется, у меня есть этот… порошковый.
— Кофе пойдет.
Он все еще стоял посреди гостиной с гирляндой в руках и озирался вокруг.
— Стыдно, знаете ли. У вас тут прекрасное место для елки, как раз перед балконом, так что соседи тоже могли бы ею любоваться.
Ему пришлось повысить голос, поскольку Брэнди ушла на кухню. Она поставила чайник и отозвалась:
— В том-то и дело. В тех редких случаях, когда мне хочется посмотреть на новогоднюю елку, я просто выхожу на балкон и любуюсь всеми соседскими елками. Ни забот, ни хлопот, ни осыпающихся иголок.
Зак не отвечал, и Брэнди занялась поисками подноса — поскольку у нее нечасто бывали гости, она не помнила, где он, — и сервировкой.
— У меня нет сливок, — предупредила она.
— Я пью без них, вы помните? А знаете, что вам нужно, чтобы проникнуться духом Рождества? Парочку детей.
Брэнди закашлялась.
— О нет. Никогда.
Она повернула из кухни в гостиную и чуть не уронила поднос. Почти вся гирлянда уже была аккуратно разложена на каминной полке; Зак драпировал последние футы. А в камине весело горел газовый огонь над декоративным поленом.
— Будьте как дома, — сухо сказала она.
— Благодарю. Почему вы не хотите детей?
— Слишком большая ответственность.
Зак склонил голову набок.
— Вы были трудным ребенком?
Вопрос озадачил Брэнди.
— Не труднее других, я думаю. Но с тех пор мир изменился. Люди, которые не хотят сидеть дома с детьми, прежде всего не должны их заводить.
— А вы не хотите?
— Не особенно. Вряд ли я могла бы оставить работу. Я и так не сижу сложа руки — а ведь кормлю только саму себя. Я не уверена, что смогла бы обеспечить жизнь еще двоих людей, которых к тому же рано или поздно надо будет посылать в колледж. Кроме того, я вам говорила — я люблю свою работу.