Полусны... Яркие красочные видения наяву. С детства он видел удивительное в обыденном. "У тебя душа художника", -- говорил Стакир. Стакиру можно было верить. Но Стакир не знал, что эти видения -- лишь блеклое воспоминание о снах, что приходили изредка и столь сильно отличались от обычного беспорядочного калейдоскопа образов, что видят многие люди, когда Морфей[64]
властвует над их разумом. Он видел людей, не знакомых ему, их лица представали в таких деталях, что после пробуждения он не редко пытался воспроизвести их в воске или глине, вновь и вновь терпя неудачу, ибо не обладал талантами Стакира. И были другие картины. Кровавые битвы, походы. Они манили его, он боялся этих снов и жаждал одновременно. Они приходили не часто, но каждый раз, просыпаясь, он надолго терял покой. И видел полусны наяву...
"А что ты делаешь?"
"Фигурку".
"Да? А что это будет?"
"Конек. Скакал долго. Устал, отдохнуть прилег".
"Дай посмотреть. Красивый. Ты его из воска слепил?"
"Да".
"Жалко. Воск непрочный".
"Непрочный. Медь прочная"
"Из меди сделаешь? Хочу! А как из меди-то? Ее руками так не помнешь?"
"Опока будет. Вот такая".
"Ящик без дна? А фигурка внутри?"
"Да. Земля вокруг. Медь вот сюда лить. Остынет, достану".
"А фигурка куда денется?"
"Воск растает. Будет медь".
"Ты кузнец?"
"Кузнец".
"Раб?"
"Раб".
"А кто твой хозяин?"
"Ты. Твой отец".
"Я тебя раньше не видел. Тебя недавно купили? Как тебя зовут?"
"Как хотят, так и зовут. И ты, как хочешь, зови".
Его звали Стакир. Ему было около двадцати трех лет, когда он появился в имении Марка Севера. Отец купил его на рынке в Неаполе, заплатив приличную сумму в полторы тысячи денариев. Кузнец Афраний, которому подбирали помощника вместо умершего недавно от болезни раба, осмотрев, ощупав молодого парня, и перекинувшись с ним несколькими фразами, сказал Марку, что за него денег лучше не пожалеть. Отец и Афраний общались с рабом на греческом, ибо тот почти не знал латынь. Греческий язык не был ему родным, но раб прекрасно владел им, да и латыни быстро учился, обладая большими способностями к языкам. И это был только один из его талантов.
Стакир стал работать в кузнице молотобойцем и вскоре Афраний заметил, что парень может гораздо больше, чем просто бить молотом в место, куда укажет его, Афрания, маленький молоток. Кузнец был уже стар. Бывший раб еще отца теперешнего главы фамилии, а ныне вольноотпущенник, присоединивший к своему личному имени, родовое имя бывшего хозяина, Север Афраний давно подыскивал себе ученика. Он нашел его в этом задумчивом парне из очень далеких краев, где замерзает море. Вскоре оказалось, что старик, всю жизнь работавший лишь на обеспечение семьи Северов и их рабов необходимыми инструментами и утварью, почти ничего не может преподать ученику. Наоборот, молодой ученик способен поучить старого мастера. Семья Северов впервые смогла выставить на продажу на рынках Капуи и Беневента кузнечные изделия. Простые и обыденные, вроде медных котлов, но таких, при виде которых знатоки восторженно цокали языками.