Лэбби — очень светлокожий молодой парень, одетый безвкусно и вызывающе — играл на двойном деревянном рожке. Кроме него в оркестре были альтист, барабанщик и Роза, которая играла на флейте. Сначала они исполнили лихой, зажигательный танец, оказавшийся слишком быстрым для некоторых гостей, успевших уже порядком осоветь от выпитого пива. Только Алмаз и его партнерша так и не вышли из круга. Когда — взмокшие, задыхающиеся — они наконец закончили танец, гости одобрительно завопили и захлопали в ладоши.
— Пива! — крикнул Алмаз, и тотчас же толпа молодых, смеющихся и беспечно болтающих людей подхватила его, закружила и повлекла к накрытым в стороне столам.
Он слышал, как позади него снова зазвучала музыка. Алмаз сразу узнал мелодию — то была старая морская песня «Куда идет моя любовь». Ее исполнял только альт, и его глубокий голос был печален и строг, словно живой человеческий тенор.
Алмаз за один присест осушил огромную кружку пива, и собравшиеся вокруг девушки с восхищением следили, как при каждом глотке играют мускулы на его сильной шее. Когда же он встряхнулся, словно упряжная лошадь, которую одолевают мухи, они оживились и захихикали.
— Нет, не могу!.. — внезапно проговорил Алмаз и, метнувшись в сторону, мгновенно исчез в густых вечерних сумерках, клубившихся за пределами круга света, отбрасываемого развешанными вокруг ларька пивовара фонарями.
— Куда это он? — спросила одна девушка.
— Он вернется, — ответила другая. И после этого обе рассмеялись и продолжили болтать, как ни в чем не бывало.
Но вот печальная морская песня закончилась.
— Темная Роза! — раздался в темноте за спиной девушки знакомый голос. Роза обернулась и увидела его. Он стоял на коленях на траве, она сидела скрестив ноги на краю деревянного помоста, и их лица были на одном уровне.
— Приходи на наше место в ивах, — шепнул он.
Роза ничего не ответила. Лэбби, бросив на нее недовольный взгляд, поднес к губам рожок. Барабанщик трижды ударил по своему бубну, и оркестр заиграл веселую джигу.
Когда Роза снова оглянулась через плечо. Алмаз уже исчез.
А через час или около того к помосту вернулся Тари со своим оркестром. Передышка явно не пошла ему на пользу, не говоря уже о пиве. Не дожидаясь, пока кончится очередной танец, он громко приказал Лэбби уступить место настоящему музыканту.
— Это ты-то музыкант? — высокомерно ответил Лэбби. — Тебе бы в носу ковыряться, а не на арфе играть. Сам проваливай подобру-поздорову.
Тари не остался в долгу, ответив новым оскорблением, и уже через несколько минут на лужайке кипел яростный спор. Гости разделились: одни горячо поддерживали Тари, другие — Лэбби. Когда спор достиг апогея, Роза сунула флейту в карман и незаметно ускользнула.