— Это затупленные старые штуки, которыми никто не пользуется, — фыркнула Джессика.
— Вот и хорошо, — кивнула Марджори. — Мы не собираемся брать его инвентарь, ему это не понравится.
— Зато здесь есть прочная лопата, — обрадовалась Делия, разглядывая инструменты в другом конце строения, которые находились в более пристойном состоянии, без ржавчины, и были готовы к работе.
— Да, но это будет все равно что взять его брюки, — покачала головой Свифт. — Нам придется довольствоваться тем, что есть.
— Посмотрите, вот и лом, — указала певица. — Именно то, о чем говорил Джордж.
— А вот и киркомотыга.
— Верхушка может отлететь. — Воэн подняла ее и размахнулась для пробы.
— Я отнесу ее в город, — предложил Джордж, — и узнаю, нельзя ли починить.
— Не льщу себе надеждой, что вам удастся раздобыть садовые рукавицы, но можете тоже попробовать, — добавила Марджори.
Свифт не могла не восхищаться тем, как Люциус управляется с киркомотыгой, о чем ему и сказала.
Он приостановился и, опершись на кирку, тыльной стороной ладони отер пот со лба.
— А почему это вас так удивляет? Почему я должен орудовать киркомотыгой хуже, чем любой другой?
— Вы не производите впечатления человека достаточно сильного, который может делать что-то полезное, например, дробить камни.
Теперь американец был задет за живое.
— Вы всегда изрекаете все, что думаете?
— В настоящее время большей частью да. — Она ловко поддела лопатой расшатанные Уайлдом камни и сбросила их на кучу обломков, извлеченных из завала. — Это экономит время; мне не до того, чтобы выдумывать вежливые способы сказать «нет» или скрывать, что у меня на уме.
— Я так понимаю, вы не благословлены большим количеством друзей.
Писательница ничего не ответила, а лишь продолжала орудовать лопатой. Наверное, решил, подумалось ей, что теперь, когда он без рубашки, она замечает его мускулы. Сказать ему, что ли, что мужская мускулатура интересует ее как прошлогодний снег? Нет, зачем? Уайлд знает ее вкусы и, без сомнения, записал в иссохшие старые девы. Возможно даже, с кучей желаний, вытесненных в подсознание. Вот уж чья бы корова мычала!
— И что же вас так развеселило? — спросил он, аккуратно ударяя по валуну с узкой трещиной сбоку и откалывая от камня большой кусок.
— Поскольку мои мысли вас раздражают, лучше их придержу. Если бы вам удалось стукнуть по этому обломку еще раз-другой, думаю, он раскололся бы на более удобоваримые куски.
Было очень раннее субботнее утро. Марджори пришла к пересохшему роднику, чтобы уделить часок работе. Ей хотелось заняться чем-то физическим, а она не знала ничего более успокаивающего и способствующего мыслительному процессу, чем копание и перелопачивание.