— Я сегодня проснулся рано, — сообщил Люциус. — Меня разбудили голоса под окном. Довольно бездумно по отношению к другим. Если Мелдон и Хельзингеру охота просыпаться ни свет ни заря, хорошо бы они уходили болтать куда-то еще. Да и вообще не могу понять, зачем они поднялись так рано.
— Джордж страдает бессонницей. И в любом случае он встал бы рано, потому что собирался на мессу.
— Джордж — католик?
— Да.
— А Джессика?
Марджори пожала плечами.
— Она не пошла в церковь. С головой ушла в Данте. Я привезла с собой экземпляр «Божественной комедии» в переводе Дороти Сэйерс — поскольку я ехала на «Виллу Данте», это казалось уместным — и дала ей почитать «Ад».
Некоторое время оба работали молча. Потом Уайлд вновь нарушил молчание:
— Значит, Делия единственная, кто позволяет себе роскошь наслаждаться сном?
— Нет, она тоже встала. Видела ее на балконе, когда проходила мимо. Я ей помахала.
— Почему же вы не предложили спуститься и помочь?
— Потому что хотела побыть одна, а она и сама прекрасно видела, что я несу лопату. Если бы ей хотелось присоединиться, она сказала бы. Но с какой стати? Мы не на службе, это не наша святая обязанность, никто из нас не нанимался раскидывать эти камни, чтобы увидеть, как родник снова забьет из земли.
— Или что под камнями спрятан кодицилл.
— Об этом не может быть и речи. Как Беатриче Маласпина сюда забралась бы, чтобы его подсунуть? Если вас заботит кодицилл, вам следует быть внизу и искать его там, а не дробить здесь камни.
— Когда много рук, работа спорится.
— Эту работу руками все равно не переделать. Каторжный труд.
— И все-таки мне не верится, что Беатриче Маласпина не могла распорядиться расчистить этот завал.
— А кого она попросила бы? Пьетро? Ему, как вы верно отметили, никогда сюда не забраться — слишком хром. А в деревне, как вы также заметили, вовсе не осталось здоровых и крепких мужчин. Все уехали в Милан или в Америку, все до единого.
Поработали некоторое время в молчании.
— Вы научились так ловко копать у своего отца? — спросил Люциус, останавливаясь и опираясь на ручку кирки, чтобы передохнуть.
— Да. И еще я участвовала в археологических раскопках.
— Разве там пользуются не совочками и кисточками?
— Нет, когда нужный участок расположен на глубине нескольких футов. Они не зря называются раскопками.
— Может, мы тоже могли бы откопать античный горшок или даже пару?
— Я очень удивилась бы.
За два дня, прошедших с тех пор, как Делия открыла заблудившийся ручей, они сильно продвинулись в своих трудах. Ученый отдавал работе по нескольку часов кряду, трудясь в ровном, устойчивом ритме, весьма впечатлявшем Люциуса. Проклятие! Хельзингер, должно быть, лет на десять его старше, но не покрывается потом и ему не приходится останавливаться, чтобы перевести дух. Вот тебе и худосочные ученые.