В последнее время, лежа в постели в состоянии между сном и бодрствованием, в той промежуточной зоне, где гнездятся задавленные кошмары и воспоминания, Джордж обнаружил, что на ум все чаще начинают приходить молитвы времен юности. Он сказал бы, что долгое время заталкивал подальше в память святых отцов и их строгую, наполненную молениями жизнь. Сделался человеком науки, повернулся к Богу спиной, сам стал играть роль Бога. Вместе с товарищами-учеными.
И тем не менее, эти слова возвращались к нему, повторяясь неумолимо и многократно. «Kyrie eleison, Christe eleisonm, Kyrie eleison» — «Господи, помилуй, Христос, будь милостив, Господи, помилуй». Аве Мария… Сколько же времени прошло с тех пор, как он в последний раз произнес «Аве Мария»? И тем не менее, слова молитвы с готовностью всплывали в памяти: «Ave Maria, gratia plena» — «Радуйся, Мария, благодати полная».
Не тронулся ли он умом? Не закончит ли дни в психушке? Хельзингер слышал о некоторых из собратьев-ученых, которые свихнулись. Ну, начать с того, что многие из них изначально были безумны.
Джордж не замечал приятности свежих белоснежных простыней; его терзал мир смуты и неразберихи, к которому французские адвокаты и бронирование места в спальном вагоне не имели никакого отношения. Ему вспомнилась та, первая, встреча с адвокатом в Англии — больше похожая на какой-то странный сон.
— Вы можете поехать? — спросил его Уинторп. — У вас нет проблем с выездом из страны?
Джордж удивленно посмотрел на старика.
— Проблема есть, поскольку у меня нет денег. И даже если бы они были — то количество, которое нам разрешается вывозить из страны, совершенно неадекватно для чего-либо, кроме нескольких дней в Остенде.
— Ну, все не так скверно. Многие умудряются уезжать на две недели или даже больше, имея эту ограниченную сумму… Впрочем, денежная проблема не должна вас волновать. Все расходы будут оплачены, а по ту сторону Ла-Манша сделают дальнейшие приготовления для вашего путешествия к месту, назначения.
Покойная Беатриче Маласпина… Кто эта таинственная женщина, затребовавшая его аж из своей могилы и теперь влекущая через всю Европу неизвестно куда? Адвокат в Англии не имел полномочий раскрывать подробностей; парижский адвокат, по его собственным словам, тоже действовал в точном соответствии с инструкцией. Если он и знал что-то, в чем Джордж сомневался, то не был намерен разглашать эти сведения.
Утром он будет в Ницце. Ницца! Рай для художников, писателей и аристократов. Мир, бесконечно далекий от его лаборатории, от убогой квартирки в Кембридже, от залитой дождем Англии.