Появившийся Куприн холодно раскланялся с убегающим Якобсеном и раздраженно бросил:
– Если так и дальше пойдет, товарищ Каленин, то мне придется обратиться в Минвуз с просьбой о вашем отзыве из Бонна. А там недалеко и до исключения из рядов КПСС. Стыдно!
Всю дорогу до посольства Куприн не произнес ни слова, а когда прибыли на место, завел Каленина в комнату для секретных переговоров, включил приборы для подавления прослушивания и куда-то исчез.
Оставшись один, Каленин загрустил. Он увидел всю историю минувшего дня как бы со стороны и внутренне полностью согласился с выводом Куприна. Действительно, стыдно и абсолютно нелепо! Ну как объяснить, зачем он поперся на встречу с этим недобитым эсэсовцем?! Или взять экстравагантного профессора. Зачем он его позвал? А тот вырядился как чучело огородное да еще ввязался в драку! Если честно смотреть на вещи, то немецкая полиция абсолютно права, подозревая Каленина в патологической склонности плодить вокруг себя конфликты… И ведь клятвенно обещал Куприну не делать без его ведома ни шагу! И вот – нарушил данное слово, опять вляпался в скандал…
Куприн вошел в комнату настолько бесшумно, что Каленин пропустил сам момент его появления. Увидев краем глаза тень, он вздрогнул и резко обернулся. Куприн стоял возле прибора, обеспечивающего глушение, и что-то крутил на его панели. Беркас был здесь уже не первый раз и не переставал удивляться, зачем на территории советского посольства нужен такой режим секретности.
– Неужели кому-то интересны наши с вами беседы? – удивленно спросил он как-то раз Куприна.
– А как вы думали? – строго ответил тот. – Идет идеологическая война двух систем! Перестройка, конечно, гарантирует их мирное сосуществование в политической и экономической сферах. Но идеологическая борьба – она, как известно, не терпит компромиссов. Она неизбежно будет обостряться. Вот вы думаете, немецкие спецслужбы за вами не наблюдают? Еще как наблюдают! И при случае непременно попытаются вас завербовать. Поэтому бдительность терять нельзя!..
На этот раз Куприн был явно не расположен к задушевным разговорам. Он подошел к столу и неожиданно с размаху грохнул по нему кулаком. Потом потряс ушибленной рукой и стал разминать пальцы, наблюдая за реакцией Беркаса.
Тот инстинктивно вжал голову в плечи и приготовился к самому худшему.
– Ну-с-с-с, – грозно прошипел Куприн, – что будем делать? Вот, смотрите! – Он толкнул к Каленину лист бумаги. Это был факс, в котором полицейское управление города Бонна информировало советское посольство о том, что стажер Боннского университета, гражданин СССР Б.С. Каленин, был отпущен под поручительство советника-посланника Куприна Н.Д., после того как стал участником инцидента в кафе на аллее Аденауэра. Посольству рекомендовалось провести беседу с господином Калениным в целях разъяснения ему правил пребывания в европейских странах.