Девица вернула ружьё в тайник, захлопнула дверцу, и стала тихо рассуждать сама с собой, сопровождая свои слова соответствующими действиями рук.
— Раз патронов нет, тогда я вырежу эту противную бородавку на шее.
Цыганке эта бородавка на шее брата всегда казалась живым зародышем жабы. Девице же вспомнилось, как в детстве её брат издевался над собакой. Он бечёвкой привязал кусочек мяса и скармливал его собаке. Тогда она убежала и не увидела, как это мясо тянули обратно. Теперь она сама может это проделать и посмотреть всё до конца.
Злорадная улыбка тайного желания сразу же исказила её лицо.
— Привяжу бородавку и заставлю проглотить. Потом вытащу и снова заставлю проглотить, вытащу и снова.
Цыганку сразу затошнило, а девица, погрозив пальчиком, добавила:
— Веди себя смирно, не то отрежу кое-что между ног.
Теперь цыганке вспомнилось, как она, будучи ребёнком, снизу-вверх смотрела на вздувшиеся вены и бородавку, торчащую на шее брата. Казалось, бородавка от напряжения вот-вот лопнет, и на её лоб спрыгнет маленький жабёнок, такой же слизкий, как и то, что выплеснулось ей в рот. «Хорошо, что меня тогда сразу стошнило, и он испугался, что мама узнает», — вспомнила цыганка, и её ещё сильнее затошнило, а девица, жестикулируя, продолжила:
— Да, да, да! Пусть поглотает… поглотает….
«Так ему и надо! Гадине!» — подумала цыганка, и тошнота сразу отступила.
— А я всё равно потом отрежу это кое-что и заткну ему рот… А ещё… А ещё я заткну ему ноздри, — придумала продолжение девица. — Пусть задыхается… Буду сидеть, и смотреть, как он подыхает. Чем дольше будет подыхать — тем лучше.
Девица сделала шаг вперёд, но следующая мысль удержала её на месте:
— А потом я сделаю так, как мама, наверно, хотела бы сделать, но мне не призналась. Буду осторожно срезать кожу и аккуратно посыпать голое мясо солью.
Цыганка с содроганием осознала, что все желания девицы доставляют ей громадное удовольствие. Парень всё ещё одеревенело смотрел на сестру, а она глянула на него в упор, и злорадно произнесла:
— Он думал, что я под платочком бородавку не увижу, а я его по глазам узнала… Всё буду делать очень медленно, и буду смотреть, как он станет корчиться и ёрзать от боли. Я ничего не должна пропустить, чтобы потом было приятно вспоминать.
«И мне будет приятно», — мелькнуло в голове у цыганки, но она мгновенно воспротивилась этой мысли. Ей очень захотелось под душ. «Хочу всё смыть с себя и забыть», — чуть было не выкрикнула она.
— А маме, как было бы приятно, — мечтательно произнесла девица.
Внезапно спохватившись, она выпалила: