«Маркус, я был ранен, теперь поправляюсь. Дай мисс Вудфорд все, что она захочет. Я в ее коттедже инкогнито. Здесь творятся подозрительные дела. Сапоги разрезаны, пришли новые. Срочно. Нэш».
— Дайте-ка мне взглянуть, — сказала Мэдди и, выхватив письмо из его пальцев. Она увидела его каракули на полях своего письма и от удивления открыла рот. — Но это мое письмо. Я сама запечатала его. Как ты умудрился сделать эту приписку на запечатанном письме?
— Это случилось, когда ко мне вернулась память, но до того, как я сказал тебе, кто я такой...
— Ты вскрыл мое письмо! — возмущенно сказала она. — А ты знаешь, как я отношусь к людям, которые читают чужие письма!
— Но там не было ничего личного...
Ее глаза вспыхнули гневом.
— Содержание письма не имеет значения. Но сам факт...
— Ты абсолютно права, и я обещаю никогда больше не поступать так с твоими письмами, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции.
Ее глаза сверкали. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать свой гнев. Ее грудь восхитительно поднималась и опускалась.
Нэшу вдруг захотелось, чтобы его брат и Лиззи куда-нибудь исчезли. Она была так привлекательна в гневе: раскрасневшаяся, взволнованная и невероятно хорошенькая, — то, что надо, чтобы покувыркаться в постели.
— Та-ак, я понял, — сказал вдруг Маркус.
Нэш и Мэдди посмотрели на него.
— Она твоя любовница. Теперь все стало ясно.
— Я не любовница, — обрезала его Мэдди.
И покраснела, вспомнив, что, согласно общепринятым определениям, именно так оно и есть.
— Она мне не любовница, а невеста, с которой мы помолвлены, — сказал Нэш.
— Что-о? — Обычно суровые глаза Маркуса чуть не вылезли из орбит. — Ты помолвлен с этой... этой...
— Очаровательной леди, — закончил за него Нэш, пронзая брата предупреждающим взглядом.
— Я знал, что ты попал в беду, — сказал Маркус мрачным тоном. — Так, значит, она поймала тебя в ловушку...
Нэш схватил брата за предплечье и подтолкнул к двери.
— Я объясню брату, что происходит, — сказал он Мэдди. — Поболтайте пока друг с другом. — Он подмигнул Лиззи. — Может быть, хочешь чашечку чаю, Лиззи?
Выставив брата за дверь, он повел его в огород.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — сказал он и, взяв из рук брата сапоги, сел на скамью и принялся развязывать черные ленты на загубленном сапоге.
— Ты попал в беду, — упрямо повторил Маркус.
— В каком-то смысле так оно и было... — сказал Нэш. Заметив, что брат уставился на его разрезанный сапог, он объяснил: — Ей пришлось его разрезать. Лодыжка распухла, и она подумала, что у меня, возможно, перелом.
— Я откуплюсь от этой негодницы.